|
Зимнее утро, на остановке все пытаются втиснуться в трамвай. Я кое-как пытаюсь пристроиться на последней ступеньке, но что-то пошло не так, и я начала падать. Инстинктивно схватилась за капюшон девушки, стоящей впереди. Капюшон по кнопочкам отстегивается, и вместе с ним я падаю из трамвая обратно на остановку, двери закрываются. мы долго смотрели друг другу в глаза, я и девушка в отчаливающем трамвае.
|
* * *
* * *
Как у нас делают ремонты придомовых территорий.
Действие 1.
Москва, наши дни. Лето. Наша детская площадка стояла многие годы под окнами и не просила есть. Но ремонт всея есть ремонт всея. И как-то ранним утром пришли геодезисты и стали вымерять площади курвиметром. На следующий день в восемь утра, заметим в выходной, пришли
бравые таджики и ликвидировали площадку к чертям собачьим. Быстро и качественно. Потом приехал бульдозер и снял верхний слой почвы. Дальше приехали два камаза и сгрузили щебень с песком.
Антракт.
Прошло три недели.
Действие второе.
Опять пришли таджики, приехали пустые камазы вних погрузили этот щебень с песком и увезли в неизвестном направлении. После этого площадку стали перекапывать под всякие ейныя элементы. Месяц копали, после этого стали терзать асфальт перед подъездом и насыпали из него аккуратную горку. Потом опять привезли песок со щебнем. Заметим новым и красивым. Два камаза. В одно прекрасное утро этот щебень с песком был высокохудожественно уложен на площадку. Катком.
Действие третье.
Приходят видимо проверяющие службы, смотрят, фотографируют и к концу дня уходят довольные.
Действие четвертое.
В восемь вечера, возвращаются бравые таджики и... этот утрамбованный песок и щебень собирают, грузят обратно на камазы и увозят в по-прежнему неизвестном направлении, а асфальтной крошкой засыпают площадку и сверху прикрывают синтетическим покрытием. Герои работали всю ночь без роздыху!
Итого — ЧЕТЫРЕ камаза со щебнем и песком уехали кому-то в карман.
* * *
За веру...
Моего деда звали Василий Афансьевич Карнов. Я никогда его не видела, и знаю о его судьбе из рассказов бабушки. Они жили в Рязанской области в деревне Бахметьево, от которой сейчас уже ничего не осталось. В 1936 году, когда его забрали, у них было семеро детей, из которых младшей исполнилось только два года.
Бабушка рассказывала,
что пришли к ним в дом люди, показали на иконы в Красном углу, лампадку, Евангелие… Сказали: "Снимай сам – отдавай иконы, все остальное, тогда останешься с семьей. Если нет — забираем". Дедушка ответил: "Мои родители верили – как я могу от веры отказаться…" И его увели.
Никакой информации о нем семья не имела. Единственное рассказал односельчанин, арестованный вместе с дедушкой. Этот односельчанин был, как говорили в деревне, — "слаб на голову". Его освободили вскоре после ареста. Он и сказал бабушке, что деда отправили куда-то "на Север".
Недавно мой сын нашел в интернете "Книгу памяти республики Коми", а в ней информацию, что мой дед, а его прадед расстрелян в 19 декабря 1941 года в Печерском ИТЛ НКВД. Место захоронения неизвестно.
После ареста деда у его семьи отняли всё имущество, отобрали и дом, выгнав бабушку с семью детьми на улицу. Бабушка, видимо на нервной почве, обезножела, и дети возили её на санках от деревни к деревне, побираясь и прося пристанища. Дети в движении немножко согревались, а бабушка очень страдала от холода, и просила оставить её на морозе, чтобы отмучиться. Люди подавали, а в пристанище отказывали, боясь репрессий властей за размещение семьи "врага народа". Но одна женщина приютила их. Сказала: "Я вас приму. Что сами едим, то и вы будете". Она и подняла на ноги бабушку – травами и народной медициной. Так спаслись бабушка и её дети – моя мама, её братья и сестры. Я жалею, что не записала и не запомнила имени этой женщины. А теперь спросить не у кого. В церкви я молюсь за всех своих, и за эту женщину – "имя ее Господи веси".
* * *
Пишут, что...
Евгений Миронов пришел поздравить Гердта с 80-летием. Присел на кровать, разговаривают. Вдруг Гердт встрепенулся:
— Да! Женя, знаешь — меня сегодня орденом наградили!
Гордость за получение цацки была такой неожиданной в устах Зиновия Ефимовича, что Миронов немного растерялся.
— Да, — весомо сказал Гердт, — я орденоносец!
И, с места в карьер:
— Таня, Катя! Где мой орден? Давайте его сюда!
Пришла Татьяна Александровна:
— Зямочка, зачем тебе орден?
А Гердт — в крик:
— Дайте мне мой орден! Что я лежу, как [ч]удак, без ордена!
Нашли орден. Гердт положил его на халат, полежал так немного и сказал:
— Вот, Женя. "За заслуги перед Отечеством третьей степени".
Помолчал и добавил:
— То ли заслуги мои третьей степени, то ли Отечество...
Курьёзы ещё..
