Меня воспитывали отец и мачеха с самого рождения. Относились прохладно, всегда чувствовал себя лишним. В 18 лет начались упрёки, и я вылетел на улицу без работы и нормального образования (за плечами было лишь два года проф. лицея). Оказался в безвыходной ситуации, скитался по друзьям, жутким съемным комнатам и был абсолютно одинок. В один день решил найти свою родную маму, ничего не зная о ней (по словам мачехи, бросила меня после рождения).

На это ушло много времени, но удалось найти место рождения, где мне, собственно, и помогли с информацией. Когда стоял на пороге её квартиры, мои руки дрожали, но наша встреча была самым прекрасным моментом. Около года мы прекрасно жили вместе, она готовила самые вкусные завтраки, заставила получить образование. Такой поддержки и любви я никогда не видел, хотя и не знали друг друга столько лет.

В один день всё наше счастье разрушилось — у моей мамы был неизлечимый диагноз, она сгорела на моих глазах за считанные месяцы. Я прекрасно помню то отчаяние и боль, как будто это было вчера. Лишь после её смерти я узнал, что она никогда меня не предавала. Отец при помощи своих связей в органах опеки лишил её родительских прав и спокойно женился на мачехе. Она была более "подходящей" ему по статусу.

С "семьёй" оборвал все связи.

У нас в подъезде барахлит домофон. Барахлит таким образом, что если внизу набирать номер нашей квартиры, то вызов домофона идет у нас в квартире и еще в одной квартире в подъезде, где живет моя одноклассница и подруга жены. При этом дверь можно открыть как из нашей квартиры, так и от одноклассницы.

Выскакивал под дом в машину, не взял ключи. Возвращаюсь домой, набираю на домофоне номер квартиры. Первой на домофон отзывается одноклассница, и пока я объясняю, что мне нужно домой попасть, на домофон отзывается моя жена. Быстро выяснив, что соседка трубку уже подняла, они начинают разговаривать между собой, после чего прощаются и кладут трубки. Стою как идиот под подъездом — ни одна из них дверь не открыла.

Со слов подруги — дальше от первого лица.

Отдыхали большой компанией в одной из стран ЮВА. В программу входило посещение зоопарка в одном из городов. Прогуливались по зоопарку (а звери там живут в больших вольерах, практически свободно и на людей внимания не обращают).

День солнечный, теплый, но нежаркий, приятная погода. Проходим мимо обезьянника и наблюдаем такую сцену: прислонившись к невысокой стенке полусидит-полулежит здоровенный орангутан, вожак стаи. Такой расслабленный, тихонько грызет банан, глаза прикрыл — в общем, балдеет.

Мимо ходят и бегают орангутаны рангом пониже, орангутанши и орангутанчики-дети.

И вдруг одна из орангутанш, пробегая мимо с деловым видом, останавливается, подходит к нему поближе, протягивает руку и берет движением снизу его мужское хозяйство в горсть. Орангутан лениво открывает один глаз, пристально на нее смотрит, с тяжелым вздохом откладывает банан, кряхтя встает, всем видом показывая "Да достали уже" и начинает исполнять свой супружеский долг. Продолжается это недолго, исполняется быстро, потом она бежит дальше. Он укладывается опять под стенку, берет банан и закрывает глаза.

Мы полегли от хохота.

Рассказал один краевед из Поволжья.

Когда работал над журналистским расследованием "Сокровища усадьбы Перси-Френч", искал материалы о германских шпионах в наших краях во время Первой Мировой. Тогда и напал на случай с австрийским фотографом.

Сей достойный служитель тёмной профессии не нашёл ничего лучшего, чем снимать живописные