улыбались и забывали про нанесенные таким вождением обиды.

В принципе, уже интересно, но тут угнали у него машину, буквально когда знакомый зашел в магазин. Ну что делать — звонит в милицию — "угнан белый фокус, номер такой-то, особенность — есть табличка — я сказачный далбаеп". В милиции посмеялись, поинтересовались, действительно ли, но обещали приложить все усилия в поиске пропавшей машине. Знакомый не остановился на этом, и с горя решил позвонить на местную радиостанцию, типа пусть объявят в эфире, может увидит кто. Там его вначале послали, но после последней фразы, посмеялись и сказали, что можно и попробовать.

Через минуту по радио: "тут нам сообщили, что угнали белый форд, особые приметы, есть табличка — я сказочный.... эээ... ммм... в общем, слово созвучное слову идиот". Через пять минут на радио звонок — "вижу сказочного долбое[ж]а, едет по проспекту Ленина. Через пару минут еще один. В общем, через полчаса угонщик оброс значительным кортежем из машин всех мастей и размеров, и был словлен на перекрестке, подъехавшим миллиционерам (они тоже слушали радио).

В общем, все закончилось благополучно, знакомый совместо с радио устроили громадную пьянку (рейтинги поднялись значительно, все кто слушал и не слушал радио, следили за этой погоней, даже обещались сделать специальную передачу, где будут сообщать об угонах), в городе на машинах стали появляться разные надписи, спросите что было с угонщиком? Дык осудили его, когда показывали в местных новостях, единственную фразу, которую он повторял — "йа сказачный дал-пииип-б"

исполнением сложного драматургического материала и самоуправством дирижёра Константина Лядова, который Даргомыжского терпеть не мог.

Композитор тяжело переживал неудачу и в отчаянии решил сжечь партитуру "Русалки". Он отправился в дирекцию Театра-цирка с просьбой выдать ему партитуру якобы для внесения поправок. Но чиновники от культуры, во все времена отличавшиеся чванством, слушать композитора не стали и ничего ему не выдали, поскольку не положено. "Русалке" счастливо удалось избежать огня. Между тем, об опере положительно отозвался видный музыкальный критик Александр Николаевич Серов, она очень понравилась Глинке, и не прошло и двух лет, как в Большом театре Москвы решили ставить "Русалку", как бы сказали сейчас, со "звёздным" составом: партию Мельника отдали выдающемуся басу Осипу Петрову, а партия Наташи досталась лучшей русской певице того времени Екатерине Семёновой.

Даргомыжский уже не помышлял о сожжении своей оперы, как вдруг в ночь на 26 января 1859 года начался пожар в здании Театра-цирка. Деревянное строение сгорело дотла, а вместе с ним партитуры всех хранившихся в дирекции русских опер. И только "Русалка" уцелела, потому что за две недели до пожара её партитуру отправили в Москву...

раскуренную, мундштук откручивали и выбрасывали, новый ставили и вуаля — у тебя цимес.

Ну, вариант с матросом, понятно, не проходил. А два года самому трубку раскуривать не хотелось. Так вот он взял ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЫЛЕСОС и через переходник подключил его к трубке. Набил табаком, включил пылесос и поднёс спичку. Табак прогорел секунд за 5. Ладно. Он подсчитал, что так нужно сделать около 2000 раз, то есть это 2000х5 сек=10 000 сек, то есть около 3 часов. Ну чуть больше. Вроде немного.

Но ведь её надо набивать, потом выколачивать, снова набивать, поджигать — короче, замучаешься. Тогда он сделал КОНУС ИЗ АСБЕСТА, вставил его нижней маленькой дыркой в чашку трубки и набил его полуведром табака. Расчёт понятен — теперь у тебя куча табак, прокуриваться он будет дольше, то есть кпд пылесоса вырастает в разы. Раскурил он это вулкан, посмотрел. Работает, тяга есть. Ну, он и ушёл. На час где-то. Приходит. Конус пуст. А чашечки трубки нет. Только мундштук остался. Он понял, что трубка разогревалась, разогревалась — и сгорела.

Купил он вторую трубку. Обложил льдом. Раскурил. Приходит. Чашечка лопнула — разность температур.

Купил третью. Погрузил трубку по край чашечки в воду, то есть, по сути, устроил ей радиаторное охлаждение. Раскурил, ушёл. Приходит — накрылся пылесос. Выяснилось, что в щель между чашечкой и мундштуком все-таки просачивается вода, пылесос её засасывает — накрылся мотор. Пылесос он починил. Сделал водонепроницаемый переходник между чашечкой и мундштуком. Включил. Проверил. Все работает. Ушёл.

Действительно, ЭТА схема оказалась удачной. Куча дыма. Включились спринклеры. Пылесос накрылся опять. Приехали пожарные. Штраф. Трубку ЗАБРАЛИ как вещественное доказательство. Починил пылесос.

Купил четвертую трубку. Сделал дымоотвод на улицу... Теперь у него идеально раскуренная трубка.

снимался бы втрое быстрее и обходился бы вдесятеро дешевле.

Но есть такая профессия – директор и к сожалению без него нельзя снять даже темноту под крышкой объектива.

Итак, все директора делятся на две противоположные категории: на полных идиотов и на чертовски изобретательных сукиных детей, которые поджигают на съемочной площадке старую покрышку, а в смете пишут: — "Был произведен ядерный взрыв мощностью 50 килотонн, в количестве 1 шт_(одна штука)" и, конечно же, степлером пришпиливают товарный чек из Пентагона. Без чека никуда.

С идиотами все гораздо проще, их каждый раз хочется убить, но без них на свете жилось бы гораздо скучнее. Директорам-идиотам я прощаю все, ведь они даже толком украсть не в состоянии…

Однажды я делал документальное кино о послевоенном МУРе и мне нужно было снять коротенький план, как пистолет упирается человеку в спину.

И как раз в тот момент директором у меня был человек по имени Идиот Идиотович Туповатых.

Позвал я его и поставил перед ним максимально расширенную задачу, чтобы как можно больше упростить ее выполнение:

— Идик, родной, организуй нам назавтра маленькую съемку минут на двадцать, не дольше. Из реквизита мне нужны всего две вещи: первая вещь – это ты, одетый во что-то однотонное, цвет одежды не важен, а вторая — пистолет марки "ТТ", пистолет тоже может быть любого цвета, какой найдешь, картинка все равно будет ЧБ. Вопросы?

— А разве "ТТ" бывает не черный?

— Ладно, про цвет забудь, а то задымишься. Пусть будет черный.

На следующий день мой директор на съемочную площадку пришел не один, а с каким-то посторонним человеком, я спросил: — "А где пистоль? "

Человек достал из под пиджака "ТТ", вынул обойму, передернул затвор, клацнул в пол и протянул пистолет мне.

Как только я взял его в руки, последние сомнения сразу отпали – пистолет был самый что не на есть дерзкий и боевой.

После съемки, когда все разошлись, спрашиваю у своего бравого директора:

— Идя, голубчик, а ты нахрена приволок на площадку мужика с боевым "ТТ"? И как это вы умудрились его пронести в Останкино?

— Да я как-то сразу не сообразил, что пистолет мог быть и игрушечный. А пронесли очень просто – показали менту на входе, да и все. Этот мужик сотрудник ФСБ, ему можно, а иначе никак бы не пронесли.

— И во сколько же нам обошлось сегодняшнее тыканье пистолетом в твою спину?

— Моя спина бесплатно, а с ФСБшником я сторговался за 450 баксов, жадный попался. Да, кстати, у меня вопрос по завтрашней съемке. Вот тут ты написал, что тебе нужен китель Сталина. Это значит прям китель Сталина, или просто такой же, как у Сталина?

Ну, как можно на такого сердиться?

А теперь получите классический пример работы ушлого директора, который, как чайка все хватает на лету, не задает лишних вопросов и точно знает – для чего существует съемочный бюджет.

Рассказ знакомого режиссера:

Снимали мы летом в Праге рекламу.

В кадре актер в роли врача нахваливал очередной Жаропонижин. Сняли русскую версию, на следующий день чешскую, и тут позвонил наш немецкий заказчик и попросил срочно снять еще и украинскую версию (у них неожиданно открылся новый рынок).

Вроде бы ничего сложного, кто из нас не баловался хохляцкой мовой? Но что бы литературно перевести медицинскую абра-кадабру, да еще и поставить "доктору" — коренному москвичу, правильное произношение, тут с кондачка не получится, нужен специалист – носитель языка.

Естественно, нагружаю я своего директора новой вводной:

— Денег не жалей, всю землю оббеги, но до захода солнышка привези, ты мне цветочек аленький, чтобы он нам текст на украинский язык перевел и актера балакать научил. Ночью съемка, время пошло.

И до вечера мой ушлый директор успел переделать кучу дел: — слетать в Киев, там, несмотря на выходной день, добыть в университете несколько домашних адресов профессоров — преподавателей украинской филологии, съездить к каждому, поговорить, выбрать тех у кого есть загранпаспорта с открытым шенгеном, сторговаться с намеченной жертвой, схватить в охапку и уже вечером доставить ее в Прагу на съемочную площадку. На все — про все: -гонорар, билеты себе и профессору, и прочие такси и мелкие взяточки, ушло ровно 11 000 евро. А что делать? Если бы не срочность, то можно бы и подешевле.

Профессором была милая женщина под пятьдесят (на всякий случай глянули в интернет — не соврал директор, она действительно оказалась самым что ни на есть настоящим профессором в области языкознания, с научными званиями и регалиями)

Мадам довольно быстро перевела текст на украинский язык, но вот с произношением актеров, пришлось ей помучится до самого утра, уж очень тяжело даются москвичам: "заздалегидь", "використовуватимуться", "розповсюджуе" и прочие "Функціональнi властивостi речовин "

В результате все получилось и наши немецкие заказчики рыдали от счастья.

Прошло время и как-то на одной маленькой пьянке, директор проболтался, поскольку совсем не умеет пить. Он рассказал, что на той чешской рекламе заработал на новую машину для жены, ведь та милая киевлянка, хоть и была самым настоящим университетским профессором языкознания, со званиями и регалиями, да только обошлась она всего в 100 евро.

Директор нашел ее на пражском блошином рынке, она торговала вышитыми сорочками…