выпустился оттуда в лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк корнетом. В 1904-м году тогда ещё поручик Чакрабон познакомился с Екатериной Десницкой, в 1906-м году тайком обвенчался с ней в Константинополе и повёз новобрачную в Бангкок знакомится с родителями. Родители, прямо скажем, разгневались, принца с женой погнали со двора и пару лет держали в опале, до рождения сына Чулы Чакрабона. История известная, не раз описанная, по книге принцессы Нарисы Чакрабон даже поставили балет "Катя и принц Сиама".

Но впрочем, песня не о нём.

Странствовать с принцем Чакрабоном отправился его одногодка-компаньон, мальчик из хорошей семьи по имени Най Пум. В Пажеском корпусе они учились вдвоём, в лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку тоже служили вместе, регулярно обедали с царской семьёй в Зимнем дворце, посещали дворцовые балы. Mожно цинично предположить, что в обязанности компаньона входило информировать сиамскую королевскую семью о настроениях их сыночка, служа ему конфидентом по особым поручениям и телохранителем. Но в 1903 г. Най Пум "завалил службу", ненароком приведя его высочество в великосветский салон Елизаветы Храповицкой на улице Моховой. Оттуда наши сиамцы уже не вылезали: Най страстно влюбился в саму Елизавету, несмотря на её мужа и 25 лет разницы в возрасте; а Чакрабон там встретил ненаглядную Катю.

Вероятно, извещённый заранее о принцевой константинопольской эскападе, верный конфидент ничего хорошего для себя не ждал: в марте 1906 г. он срочно съехал жить из посольства Сиама на Моховую, к Елизавете, и срочно подал Николаю II прошение о принятии в российское подданство. Посольство Сиама получило приказ о его аресте, велась оживлённая переписка между монаршими дворами: "... поступок его послужит дурным примером другим сиамцам, получающим образование в Европе. "Однако в декабре 1906 г. сиамский подданный Най Пум получил российское гражданство и сменил веру, крещёный в православие под именем Николай. Крёстным отцом стал император Николай II, крёстной матерью Е. Храповицкая. Дипломатический кризис спустили на тормозах.

Первую Мировую войну Николай Николаевич Най-Пум начал в чине штаб-ротмистра, командуя эскадроном гусар. Командовал, выживал и отличался в делах против неприятеля. Летом 1917 г. получил чин полковника и оставил полк, не желая присягать новому правительству. Тем же летом увёз из Питера Храповицкую, но территорию бывшей Российской империи экзотическая пара покинула только в 1919 году, эвакуируясь из Одессы в Марсель с французскими войсками.

Она умерла в 1935-м, он в 1947 г. , мемуаров не оставили. Поэтому н? откуда узнать, как и когда бравый полковник произвёл неизгладимое впечатление на М. Булгакова:

"... на голове светозарный шлем, а тело в кольчуге, и опирался он на меч, длинный, каких уже нет ни в одной армии со времен крестовых походов. Райское сияние ходило за Наем облаком".

ехать в Москву...

В семье Матвеевых (фамилия родителей Анны Тимофеевны) родилось 14 детей, но выжило только 5, остальные умерли в младенческом возрасте. В 9 лет девочка, родившаяся в деревне Шахматово, оказалась в Петербурге, куда отец переехал работать. При Путиловском заводе они сняли небольшую квартиру, но при этом всей семьёй жили в одной комнате, а в две другие пустили жильцов, чтобы иметь дополнительный доход к зарплате отца и матери, которая работала прачкой. Чтобы дочь получила образование, родители отправили девочку в Путиловское училище, где она изучала русский и арифметику, училась шить и вязать. Но после революции вся семья вернулась в деревню.

В 15 лет Анна потеряла отца, затем брата, умершего от тифа, а потом и мать, которая не смогла пережить смерти сына, и осталась в 19 лет одна за старшую, с братьями и сёстрами. В 20 лет её сосватал Алексей Гагарин, сын деревенского плотника, который привел её в родительский дом. Там, на окраине деревни Клушино Смоленской области, у Анны и Алексея появилось на свет четверо детей: три сына и дочь.

Вот как Анна Тимофеевна вспоминала свой распорядок дня тех лет: "Встанешь часа в три утра, печь затопишь, приготовишь еду на весь день, оставишь её в загнетке. А тут уж пора корову доить, глядишь — время на работу идти. Вечером после дойки скотину обиходишь, вещички у ребят пересмотришь, — что подштопать, что починить — а там и спать пора".

У Гагариных было небольшое, но собственное хозяйство: лошадь, корова, несколько овец, поросята, гуси и куры. Всё это пришлось позднее отдать, когда Гагарины вступили в колхоз. Как потом вспоминала Анна Тимофеевна: "Конечно, колебались и переживали. Но в итоге пришли в колхоз не с пустыми руками".

Когда Юре было 6 лет, немцы заняли Клушино, поселились в их доме. Спасались они в обычной землянке, вырытой прямо на огороде. Николай, младший брат Анны, погиб во время бомбежки, а старших детей, Валентина и Зою, угнали в Германию, позднее они смогли вернуться живыми.

Когда пришла Победа, Гагарины переехали в Гжатск и жили там до середины 1961-го года. Деревянный дом, в котором они жили в Клушино и который отец построил своими руками, включая мебель: кровати, стулья и буфет, они разобрали по брёвнышку и перевезли на новое место. Со временем, когда сыновья женились, и семья стала больше, часто собирались всей семьёй под одной крышей. О том, что средний сын побывал в космосе, Анна Тимофеевна узнала по радио. Она кинулась на вокзал в чём была, прямо в халате и тапочках, натянув сверху телогрейку. В вагоне у неё вырвалась фраза, что Юрий Гагарин — это её сын, и все вокруг сразу стали расспрашивать о первом космонавте.

Когда Анна Тимофеевна приехала домой к Юрию, там было не протолкнуться от народу. Они с Валей сразу занялись девочками. В подъезде поставили дежурного, чтобы он не пропускал посторонних. А поздно вечером Анну Тимофеевну и Валентину повезли на специальный переговорный пункт. Там Анна Гагарина только и смогла сказать в трубку: "Сынок! "А Юрий Алексеевич: "Мама! Милая! Всё хорошо! Всё в порядке! Не беспокойся! Береги Валю, девочек, себя. Скоро увидимся, мама! "

Анна Тимофеевна потом вспоминала, как встретилась с сыном 14 апреля на Красной площади. Он обнял Валю, потом ее и она заплакала. Юрий Алексеевич её успокаивал: "Мама, не плачь, всё позади... "

После космического полёта Гагарина рядом с домом в Гжатске стали строить новый, похожий на городскую квартиру, только в саду. Это был подарок от властей. Землю сначала хотели отвести под цветник, но Гагарины возразили: "как не трудиться, если ещё полно сил?". И тогда вокруг разбили обычный огород.

Последний раз Юрий Гагарин был в Гжатске в декабре 1967 года, приезжал навестить родителей с женой и дочками. Через три месяца он погиб.

Анна Тимофеевна, которой было тогда 65 лет, узнала об этом тоже по радио.

Юрий Алексеевич погиб 27 марта, в день рождения отца, а сообщение об этом по радио передали 28 марта. К дому сразу начали сбегаться люди. Алексею Ивановичу стало плохо, его здоровье так пошатнулось, что на похороны в Москву он поехать не смог. Анна Тимофеевна поехала, собрав последние силы. Потом говорила: "Шла я. Головы поднять не могла. Так и осталась в глазах брусчатка Красной площади".

За полтора месяца до "золотой свадьбы", Анна Гагарина похоронила мужа, вместе в горе и радости они прожили полвека. А спустя ещё четыре года после тяжелой болезни умер от рака младший Борис. Анна Тимофеевна умерла в 1984, ей было 80 лет.

отчаяния он поставил на кон двадцать музыкальных номеров для будущего спектакля мюзик-холла. И тут же проиграл!

— Ещё двадцать! — азартно сказал он и снова проиграл.

— Хватит, — решил Дунаевский. — Скоро спектакль, мне ещё за пультом стоять!

— Ну, ещё одну пулечку! — скаламбурил Шостакович и, увидев скептические лица друзей, решился. — Ставлю свой концертный рояль! Красного дерева!

Ветреная карточная удача так и не повернулась к нему лицом. Рояль он тоже проиграл. Очень быстро.

Дунаевский был опытный игрок. Он ещё знавал команду легендарных преферансистов, куда входили Владимир Хенкин и Павел Поль.

На следующий день, смущаясь и краснея, Шостакович подошёл к Клавдии Шульженко. Она с интересом выслушала его предложение купить у него концертный хороший рояль из красного дерева. Очень обяжете. Никогда бы, но настоятельная необходимость и прочее, и прочее...

Она согласилась, не раздумывая.

Шостакович на прощание попросил, чтобы эта операция "Ы" (чтоб никто не догадался) осталась тайной.

Он пока не знал, что о проигрыше инструмента знал уже весь мюзик-холл.