и погладила её. Зверюшка, вопреки ожиданию, не отскочила, а на морде проявились следы некоей задумчивости. Ну, погладила и пошла дальше. Кошатина соскочила со своего "насеста" и резво побежала следом. Так она дошла за мной до стройки и села у порога вагончика-дежурки. Часа через два я обратила внимание на сидящую у порога кошку. Я открыла дверь и предложила ей:

— Ну, входи.

Кошка проскользнула внутрь, забилась в самый дальний и тёмный угол, под кровать, и немедленно уснула там. Она проспала двое суток, так что я даже, боясь, не сдохла ли она там, запускала руку в щель и трогала это чудо. С того дня она осталась со мной. Дня четыре я выстригала колтуны и вычёсывала её; свалялась она в один сплошной ком, как валенок. А под шкурой выступали рёбра. Постепенно она отъелась, перелиняла, распушилась и оказалась белоснежной, невероятно пушистой красавицей ангорской породы. Меня она сама выбрала в хозяйки и ходит за мной след в след. Всё бы хорошо, но она бросается на всех животных, как только увидит. На всех котов, кошек и совсем маленьких котят. На всех собак, независимо от размера. Людей не трогает, нападает только на пьяных и агрессивных. И ведь какой характер: на улице многие держат крупных сторожевых собак на цепи, так она если видит, что собака за забором и на цепи, нарочно лезет в драку. Оставляет свою жертву, только если та убегает, или если человек её отгоняет палкой. Боюсь, что однажды встретится ей пёс, который сам умеет давить кошек, и жизнь её тут же кончится. Хорошо ещё, кошка необычайно умна, мне удалось обучить её нескольким командам, как собаку: "Нельзя", "Ко мне", "Рядом". Других людей не слушает. Порой уходит из "дома" часов на шесть — погулять и, как подозреваю, погонять собак. Неподалёку живёт стая из пяти голов — мать и четыре взрослых сына, каждая собака — с хорошую овчарку величиной, так я как-то видела: кошка летела по улице, маленькая, пушистая, а собаки, все пять, поджав хвосты, улепётывали от неё. За злобность я дала ей кличку Варвара — "дикая, злая". В округе все кошки, собаки и собачники знают: если вышла гулять Варвара — надо быстро ноги в руки и удирать как можно быстрее и как можно дальше. Но со мной — сама кротость: мурлычет, ластится, лижет руки, лезет на колени. Не знаю, что с ней делать, когда стройка закончится: у меня дома — две кошки. Знаю только, что мы в ответе за тех, кого приручили, и кто сам приручился, и я не смогу оставить на произвол судьбы эту белую морду...

из тех, что в 42 выглядят уже за 50. Работяга – руки раздавлены тяжелой работой. Явно конкретно пьющий, да и сейчас он крепко выпивши.

Напомню: понедельник, вечер.

Никак не пятница… хотя он может не только начал — продолжает и не может остановиться. Однако чистый и аккуратный. В целом точно не опустившийся алкаш. Может все впереди…

Мужчина стоит и заметно качается.

Думаю: "Не рухнул бы он тут".

Подобные типы вызывают раздражение: ну выпил – сиди дома, а то выползают такие в поисках приключений на свои и чужие головы…

Шопинг. И что же покупает наш вечерний герой? На конвейере перед кассиром пакетик с кормом для котенка. Серия "**** для котят". Один пакетик. Больше ничего.

Мужчина расплатился картой и поплелся в сторону частного дома.

Быть может, он выпил после смены.

Я прекрасно понимаю: с возрастом у каждого из нас есть много чего такого, о чем не хочется думать. Иногда хочется забыться…

И вдруг на грани погружения в забытье мужчина понял:

Его зверушке завтра нечего есть.

Один пакетик – как раз на день котенку.

Кто знает – может это единственный его друг.

И одинокий мужчина поздним вечером пошел за едой для котейки…

Занятно:

Мужчина в любом состоянии помнит про необходимость покормить зверька. Видимо, мужчине больше не на кого рассчитывать.

Но хотя бы котейка на него точно может положиться…

И тут мне позвонил сосед. Миша, говорит, ты не в курсе, у тебя под крыльцом кот завёлся.

Какой ещё кот? У меня аллергия, я собак люблю.

Выхожу — сидит. Рыжий. Без хвоста. Смотрит. Невозмутимо так. Как будто у него дежурство, а не у меня.

День, два, неделя — всё там. Я его не кормлю, а он не уходит. Вечером вернусь — сидит. Утром выхожу — снова тут. Иногда спит прямо на коврике. Коврик, кстати, чужой — видимо, стащил у кого-то из соседей.

Плюнул я и дал сосиску. Он взял. Но без благодарности. Просто посмотрел с укором: "Ну наконец-то, тормоз. "

Прошла ещё неделя — я стал ему рассказывать. Ну, знаете, бывает, язык чешется, а рядом никого. Вот и рассказывал: "Ну и дежурство было… Опять один хирург всех спас, остальные — как мебель. Пациента еле вытянули…"

А он слушает. Моргнёт. Переведёт взгляд на траву. И молчит. Не спорит. Не советует. Бальзам, а не кот.

И тут в одну из ночей мне стало совсем худо. Не физически — по-человечески. Отчаяние подкралось, как та же самая кошка в темноте: не звякнет, не мяукнет — просто сядет рядом и дышит тебе в шею.

Я сел на крыльце. И думаю — всё, достало.

А он — подкрался и лёг на колени. Первый раз. Тихо так, по-кошачьи. Лёг и замурлыкал.

И стало мне легче. Не потому, что он особенный был — кот как кот. А потому, что кому-то на этой планете я был нужен. Хоть коту.

Сосед потом рассказал: кота выкинули — хвост переломали, бродяжничал. Видимо, нашёл место, где людей ломает не хуже.

С тех пор живёт со мной. Документы не оформляли, аренду не платит. Но работает терапевтом без выходных.

Вот такая история. Не бойтесь рыжих психопатов — они часто самые верные.