— Кого там черти принесли полпервого ночи? – спросил я дверной замок и открыл дверь, — Леха, тебя каким ночным ветром закинуло?

— Можно я у тебя переночую? – интересуется это чудо, — я тут даже снотворного захватил…

Коробка с Хеннесси. По-моему там дюжина. Или полдюжины. Ноль семь на двенадцать? Или все-таки на шесть?

— Переночевать или пожить неделю? А то судя по количеству снотворного уснуть сегодня не удастся.

— Это как пойдет. Но домой не поеду, там Ленка психует, разводиться хочет. Нашла в багажнике женские трусы, сказала, что не ее и психует. Я ж ей говорю, что это даже хорошо, что не твои, разве нормальная тетка станет мужу в багажник свои трусы класть? Они, между прочим, и не мои, я же не психую, это я ей говорю. А она еще больше разошлась. Ну я и ушел. Тем более все равно не знаю откуда эта фигня в багажнике завелась. Даже предположений никаких.

— Опять ты со своими бокалами, стаканов нет что ли? – это Леха на кухне уже, — давай я лимон порежу, а ты шоколад достань.

Разлили-выпили по первой. Не успели шоколадкой занюхать, как опять звонят. Только теперь по телефону.

— Привет, Лен. Ты на Леху не гони, это я у него машину позавчера брал, поразвлечься. Устал, понимаешь, от одиночества, — в общем-то я почти не вру.

— Пятый.

— Чего пятый-то, Лен? Так все и было.

— Не чего, а кто. Ты пятый за полчаса, кто у Лешки машину позавчера брал. Поразвлечься. Колька брал, Никита брал, Васька брал, Зиновий Петрович и тот развлекался в нашей машине, хотя ему третьего дня семьдесят два стукнуло. Нет, они-то ладно, но от тебя я этого не ожидала.

— Почему это не ожидала-то, Лен? Я вовсе не такой морально устойчивый, каким кажусь…

— Ты не кажешься, но тебя на службу водитель возит, а по выходным Танька. Потому что ты водить толком так со школы и не научился, у тебя права книжечкой еще картонной.

— Между прочим, водить машину для таких развлечений совершенно не обязательно. Достаточно иметь ключи и желание.

— Голову надо иметь, когда врешь. Леху позови, а то он телефон выключил. И не говори мне, что он водки выпил от нервного потрясения, спать лег, а ты его никак разбудить не можешь. Ты пятый ведь.

— Так нет его у меня, Лен. Ушел.

— Господи, какие вы все одинаковые, мужики. Передай ему, что я узнала чьи это трусы, пусть возвращается. Они у мамы из сумки выпали, когда Леха ее на вокзал вез. Когда Татьяна с Мальдивов возвращается, кстати? Или она на Азорские улетела? Через неделю? Приходите в гости. Отметим Лехин новый день рождения. Или похороны обмоем. Убью гада, если сей час же не вернется, так ему и передай.

Леха, конечно, домой пошел. Кому хочется, чтоб его убили ни за что ни про что. Мы по второй выпили и он пошел. А я сидел и думал:

— Какая все-таки у Ленки мудрая мама. Или забывчивая.

У знакомой муж китаец. Родился у них мальчик, и радостный отец заказал на китайском сайте ползунки для мальчиков — со специальной дырочкой. Пришли они. Оставили сына бабушке с материнской стороны (русской), она не поняла, что за ползунки некачественные внуку купили, дырявые, и зашила их. Подарила нормальные, русские. Тут лето наступило, поехали они в Китай, а там китайская бабушка. Увидела внука в странных ползунках, без дырочки, неудобно ж, и прорезала их. Родители долго ржали.

Смотрим с мужем романтическую комедию. А муж вообще не романтик. Тут происходит в фильме какой-то особо милый момент, и я говорю: "Вот видишь, как люди умеют любить. Пылиночки сдувают с любимых, а ты! "

Ответ: "Да ты у меня вроде ещё не запылилась".

Работаю в магазине. Нас трое продавцов-консультантов. Заходит девушка, покупает джемпер для мужа с условием, что если ему не подойдет, он придет поменяет. Уходит. У нас возникла дискуссия по поводу цыганка-не цыганка. Очень красивая, одета прилично, со вкусом, но что-то есть от цыган. Вечером приходит её муж, русский парень-красавец, поменяли, всё нормально. Не удержались — спросили. Он ответил: "Да, цыганка, и я её украл из табора". Сломал систему.

Мой папа до самого окончания школы не выпускал меня из дома без завтрака. А по утрам будил, вытаскивая за ногу из-под одеяла, приговаривая: "Глупый пингвин робко прячет тело жиииирное в утесах". Он сидел со мной вечерами, когда я училась играть на гитаре. Он один верил в меня так сильно и всегда позволял мне делать выбор самой, даже если не был согласен с ним. Он очень скуп на эмоции, но после тяжелого дня он всегда заходил ко мне в комнату, чтобы крепко обнять. Теперь я далеко и очень скучаю.