Год я мучалась от бесконечных скачек жирного, ублюдочного соседского ребёнка. Семейка, будучи представителями национальных меньшинств, своего расизма к русским даже не скрывали, рожи кривили с первого дня. Когда я просила успокоить ребёнка, он будто бы назло мне скакал ещё сильнее. А недавно я увидела, как отец семейства таранит домой инвалидное кресло. Навела справки: ребёнок повредил спину на детской площадке — перелом. Это лучший подарок на Новый год, наконец-то я буду высыпаться.

На рождественский ужин бабушка решила сделать пельмени с сюрпризом. Из нескольких сотен пельменей в пятнадцати из них лежали цельные зёрнышки чёрного перца. Кому попадётся, тому удача, успех, счастье и так далее. Все пятнадцать попались мне. Семья ликует, мол, вау, как повезло! А я ведь просто хотел нормально поесть пельменей, [м]лять.

Новогодние праздники — режим дня сбит. Не пошла в поликлинику сдавать кровь, потому что вечером выпила. А выпила для того, чтобы раньше уснуть и утром пойти сдавать кровь. Режим логики тоже сбит.

Друзья считают меня жизнерадостным человеком, но я очень глубокий пессимист. Я тороплюсь жить, тороплюсь надышаться и радоваться здесь и сейчас, потому что боюсь жизни. Каждый Новый год для меня не предвкушение нового года, обещающего чудо и исполнения мечтаний, наоборот, это страх того, чем наступающий год может обернуться. Отсюда и мои весёлые праздники, и это зажигание жизни, и тёплые встречи друзей. Я боюсь, что в следующем году всё рухнет, начнётся война и всё такое. Поэтому тороплюсь.