Я выросла на красивых фильмах, где девушка в день своего шестнадцатого дня рождения была самой счастливой. С десяти лет, задувая свечи на праздничном торте, я загадывала одно и то же: чтобы мои "сладкие шестнадцать" были незабываемы. Своё шестнадцатилетие я встретила в частной психиатрической клинике с постоянно повторяющимися паническими атаками и соседкой по палате, которая в тот день торжественно съела упаковку ватных дисков. Незабываемые "сладкие шестнадцать".

Когда бабушке было лет 17, ее мама отправила за молоком. А тогда был дефицит, в магазинах не протолкнуться. И вот приходит она в молочку, все бегают, суетятся, дерутся за молоко, а посреди магазина лежит мертвая женщина. И все ходят мимо, перешагивают через нее, весь пол в молоке, и в это молоко втоптана ее шаль. И ни один человек не подумал о том, что нужно вызвать скорую или хотя бы перенести тело в угол магазина. Их волновало только молоко.

Переехали за город в свой дом. По выходным приезжают друзья и летом каждый раз просят дать покосить траву, а зимой — почистить снег. Называют это агрофитнес. Думаю, пора запатентовать и брать за это деньги.

Полтора года работаю в общепите в увеселительных заведениях. Что синька творит с людьми — насмотрелась всякого. Но самым страшным для меня оказалось лицезрение упившихся в хлам одиноких женщин, истерящих, психующих и кидающихся на мужчин с безумной отчаянностью, которым они нафиг не сдались. Они мнят себя сверх красивыми и супер обворожительными, но на деле — жалкая пьянь, вызывающая чувство отвращения и брезгливости. Очень боюсь, что одиночество и синька однажды доведут и меня до этого пи[c]еца.