В связи с недавним высказыванием профессора Гусейнова о клоачном русском языке и поднявшейся вокруг бучей вспомнилась старая история.

В конце 80-х мои друзья поехали с дочкой-дошкольницей в пансионат. Учитывая времена тотального дефицита, привезли с собой всё, что могло бы понадобиться: еду в консервах, мыло, посуду, полотенца, даже туалетную бумагу и салфетки. Причем всего, как у Жванецкого, по два — по четыре — по шесть — по восемь.

На месте оказалось, что всё не так страшно и можно было бы ничего не везти. Полотенца в номере были, бумага в туалете была, кормили в столовой вполне прилично. На третий день за их столик подсадили даму из категории вечно всем недовольных питерских интеллигентов, которая сразу начала возмущаться: что это такое, никакой культуры в этом пансионате, вон даже салфетки на столы поставить не могут.

Салфеток на столах действительно не было, но мои друзья как-то до сих пор без них обходились и даже не заметили их отсутствия. Однако их дочка, вспомнив залежи салфеток в родительском чемодане, тут же возразила даме:

— Нет, тётя, культура у нас есть. Только мы ей не пользуемся.

Вот это, по-моему, самое точное описание нынешнего состояния русского языка и русского общества в целом: культура у нас есть, но мы ей не пользуемся.

В свое время Ростроповича как солиста Московской филармонии включили в бригаду по обслуживанию целинных и залежных земель.

Приезжают на полевой стан, народ на земле сидит, фортепьяно нету. Ростропович разволновался: как же без аккомпанемента?

Ян Френкель его успокаивает:

— Славочка, я тебе на аккордеоне подыграю, никто и не заметит.

Вот Ростропович играет на виолончели, Френкель аккомпанирует, как может. Вдруг где-то в конце "зала" встает здоровенный целинник в робе и, перешагивая через сидящих, движется к "сцене".

Ростропович шепчет коллеге:

— Янек, что-то мне лицо его не нравится, играй побыстрее!

Однако закончить не успели. Мужик дошел до концертантов, положил на виолончель огромную ручищу и внушительным басом сказал Ростроповичу:

— Браток, не гунди, дай баян послушать!

Я играю на саксофоне. Как-то раз занималась допоздна, и по телефону звонит сосед. Я: "Извините, мешаю вам? Уже заканчиваю". Он: "Нет, что вы! Сидим слушаем. Очень понравилась последняя пьеса, можно погромче повторить? "

У моей близкой подруги фамилия Русская. И как же её бесят долгие рассуждения, когда спрашивают её фамилию.

— Ваша фамилия?

— Русская

— Это какая? Иванова?

— Да нет, Русская.

— Что же, Петрова? Или может быть Сидорова?

— Русская Алена Евгеньевна!

И так до бесконечности...

Эту историю мне рассказала знакомая, она уроженка Литвы, но русскоязычная, живёт и работает в России. Её мама, пенсионерка, живёт в Вильнюсе, тоже русскоязычная. Ну, а дальше сама история.

"Сделала маме подарок — абонемент в фитнес-клуб. Мама подарку обрадовалась, но возникли вопросы — график, как одеваться и т. д. Мы решили сходить вместе и все вопросы прояснить. В клубе на ресепшен девица–менеджер, по-русски не говорит. О`кей, перехожу на английский. Не тут-то было! Английского она тоже не знает. Вообще не знает никаких языков кроме литовского. Ситуация тупиковая! Дело спасает пожилая уборщица, которая как раз протирала пол рядом с нами. Уборщица свободно говорила по-русски, по-литовски и по-английски. Когда, получив всю необходимую информацию, мы уходили, мама не удержалась и сказала девице, показав на уборщицу: "Может, лучше ей менеджером работать? А вам лучше тряпкой помахать?".

Девица, конечно, не поняла…