Мой сын — ученик 10 класса в США. Всю жизнь прожил в Америке, ходил только в американскую школу, но говорит, читает и пишет на русском не хуже сверстников в России.

Это преамбула. К нему на днях подошел один из "активистов" в его классе и рассказал, что его дедушка - тоже из России и еще понимает по-русски. А потом попросил сказать, как по-русски будет звучать слово "f@ck". Я не уверен, что мой сын знает как. Но не об этом сказ. Сын сначала отказался наотрез — что за глупости. Но парень настаивал. В конце концов школьник клятвенно пообещал, что никогда и никому не скажет, и даже не произнесет ни разу. Ему просто ужасно любопытно.

Ну, любопытно так любопытно. Мой сын ему говорит: "ОК, это слово звучит как "Я дурак"".

Молодой человек удостоверился, что он произносит "я дурак" четко и правильно. Но потом вдруг стал носиться по школе и кричать на каждом углу "Я дурак! ", "Я дурак!". А в конце еще подошел к сыну и сказал: "А еще я сегодня позвоню дедушке и скажу ему по-русски "f@ck"! Вот он удивится. "

Что-то мне только подсказывает, что дедушка не удивится.

Удивительная Химия

Почему-то этот предмет не пришелся мне по душе изначально, с первых уроков в седьмом классе. Ну разве 10 копеек из белых превратить в золотую монетку, погружая нас в алхимическое средневековье.

Наша учительница, Нина Ноевна, была человеком старой закалки. Прекрасно знала свою науку, но уроки были скучные,

Сегодня на работе говорили о детях. Кто и как даёт им деньги на карманные расходы. Один говорит, мол, я своим сказал: "Буду давать деньги за хорошие оценки! Так дети одни пятёрки домой приносят. У меня нет столько денег... "Кто-то даёт деньги за хорошее поведение, кто-то за помощь по дому. А я сижу и говорю: "А я просто так сыну деньги даю. Учу его с детства финансовой грамотности. Он в 12 лет уже умеет копить и знает, что такое кредит и чем он опасен. "На меня все так посмотрели и сказали, что так делать нельзя, что деньги нужно заслужить, заработать. А я не знаю, почему должно быть так. Я с первого класса деньги ему даю, сперва мелочь, дальше — крупнее. Они ему где-то уже безразличны даже стали. Лежат и лежат себе в коробочке. Надо — взял, потратил. Не надо — он и не вспомнит о них.

Середина восьмидесятых. Поезд Одесса-Москва движется по Украине. Напротив меня, наискосок, в проходе плацкартного вагона уселся колоритный дяденька. Весом намного за сотню. Ростом и размером головы тоже бог не обидел. Разделся до трусов и майки. Трусы семейные, майка голубая, солдатская. Один в один амбал с картины Пикассо "девочка на шаре". Достал огромный шмат сала, буханку хлеба, несколько луковиц и бутылку водки. Аккуратно расположил всё это на газетке. Далее началось неторопливое, методичное и, я бы сказал, задумчивое поедание. Спокойненько отрезал ломоть сала, прикладывал кусок хлеба и чуток лука. Чавкая, поглощал. Крякая, пропускал глоток водочки из горла?. Я не мог оторвать глаз от его исполинского торса, огромных ног, рук. Когда бутылка водки, шмат сала и буханка хлеба закончились, из сумки немедленно были извлечены новые. Так продолжалось несколько часов пока я не сошел с поезда.