Под конец одиссеи служения Отчизне бурные волны выбросили мое бренное тело на остров покоя. Часть была техническая, полусонная, несла какое-то никому не нужное боевое дежурство и в основном занималась самообслуживанием и самоохраной.
потому и дедовщина в части если и существовала-то в такой лайт-версии, что считай ее и не было. Я то покочевавший и по зоопаркам, где 80 процентов личного состава зверей содержала 20 забитых процентов людей в совершенно скотских условиях ее, родимую, там вовсе не находил. Но местные деды сильно обижались, когда я называл нравы казармы детсадовскими. Потому примолк.
Охота людям думать, что они тут зверствуют по-черному-их воля. Как же! Дед Коля на духа Васю накричал три месяца назад! И в чипок вон молодых засылаем! Мухой бегают! Даем им денег, они и бегут! Потом вместе чай с булками на дежурстве пьем! Так что у нас тут все строго! Не забалуешь! Шире жопы не пернешь! Экие мы неуставные, видал?!
Я кивал головой, стараясь подавить лыбу. Дух в чипке? Пи[c]ец. В моей прежней части это был смертный приговор.
Офицеры были подстать части. Половина "пиджаки-" они же "двухгадюшники"-после институтов, остальные выпускники технических военных училищ. О том, что офицеры бывают с извилинами на коре, а не только со следами от фуражки я узнал только там. Когда капитан сквозь зубы в споре со старшим по званию выдал: "Я, конечно, понимаю, товарищ майор, что синус в военное время может достигать четырех, но законы физики никто не отменял даже в армии... " я ох[рен]ел. Что? Офицер сказал "Синус? "[м]лядь, это не Советская армия! Это, с@ка, инопланетяне! Какие это в [ман]ду Советские офицеры? Вежливые? Трезвые? Математику знают? В прежней части я обозвал испитого до костей, заскорузлого замполита Детерминантом и тот чуть меня не пристрелил в бешенстве. А тут... Не иначе это марсиане готовят вторжение! Надо выслужить себе должность гауляйтера где-нибудь поюжнее!
Я тут же нашел себе теплое местечко. Отдельный запасной штаб не пойми-чего. Там я решал задачки для офицеров-заочников из Академии и ВУЗов, и мечтал о дембеле. Но.
Чуткая моя третья ноздря унюхала беду.
"Подробностей разгадки я не знаю,
Но в общем, вероятно, это знак.
Грозящих государству потрясений. "
Потрясенья не замедлили явиться в виде Лехи.
Х[рен] ведает, какая штабная с@ка отправила летеху-мабутея в этот инкубатор яйцеголовых.
Что мог Леха после общевойскового училища? Бегать. А еще? Мог не бегать. Пожалуй и все. А тут... Автоматические, [м]лядь, системы управления... какая то математика, с@ка, физика, еб@сь она в рот. Полный пи[c]ец. Леху попытались пристроить в бункер. Авось оботрется-узнает чего новое. Да щазз. Лехе и через полгода можно было спокойно в плен сдаваться. Х[рен] бы он чего врагам поведал даже под самыми страшными пытками. Матчасть осталась для него непознаваемой вселенной. Отчаявшись сделать из из офицера специалиста Лешу кинули командиром взвода и забыли.
— Что вы хотите от этого дитяти? -сказал комбат. (Очки, три языка, французский прононс, борода). Он же мотострелок, понимаете? Не понимаете? И он ничего не понимает. И не поймет. ПЕ-ХО-ТА! ИН-ФАН-ТЕ-РИЯ по старому. Я все понять не мог от какого слова это название. Теперь дошло. От Enfant terrible, что по французски означает "несносный ребёнок ". Отправьте этого милого кnabe, что по-немецки значит "мальчуган" взводным к гайдукам в третью роту и постарайтесь, что бы он пореже попадался мне на глаза. А я постараюсь услать дурня в милые его сердцу окопы. Надо будет поговорить с генералом. Чего юноше тут киснуть?
Милый кнаббе приперся в роту и дал нам всем просраться. В первую же ночь он устроил "Боевую Тревогу". Из всей роты, что это такое знал только я -и Леша. Остальные тупо хлопали глазками и совершенно не понимали, чего, собственно, от них хотят?
Пока я на прежних инстинктах одетый в полминуты, в портянках, накинутых сверху сапог-"парашютами" метнулся к оружейке-Леха и рота таращились друг на друга.
— Тащщ лейтенант-вы что так кричите? Что случилось? Пожар?
— Вы что ох[рен]ели тут все? ТРЕВОГА!
— Какая тревога, тащщ лейтенант? Нас о тревоге за три дня предупреждают!
— ДДДА ВЫ ЧТО? ВЫ В АРМИИ ИЛИ ГДЕ?!! АААА?
Тут его взгляд уперся в меня. УФФФ! Хоть один человек нашелся! Ко мне! Фамилия? Да ладно?! Будешь замкомвзводом!
[м]лядь. Оно мне надо. Еле потом отговорил.
И начались у нас черные денечки. Интеллигента комроты Леха напугал криками о неготовности нас к войне. А вдруг автобус не подадут? А? А мы бегать не умеем? Что? Как они на объект доберутся? На такси? Кого потом вы[дер]ут, тащщ капитан? А?
Чем бы дитя не тешилось-кэп махнул рукой. И началось у нас ФИЗО. Я то все это проходил уже. Бегать не любил, но умел. А остальные... Это было нечто. Рота передвигалась, как беременные бабы. Со охами и всхлипами. Все натерли ноги. Кроме меня. У меня к этому времени еще не сошла одна большая мозоль-размером с коровье копыто. Впрочем она до сих пор на мне.
Леха добавил турник. Народ потянулся в санчасть.
Любопытно, что такой охотник на шакалов, как я, не испытывал к Лексею дурных чувств, в отличии от всей роты. Даже симпатизировал. Леша ко мне благоволил, а увидев, что я могу выйти на турнике 25 раз "на две"-даже позволил перейти на "ты".
Ну а что? Нормальный ганс. Не подлый. Не стукач. Ну за[дол]бал ФИЗО. Но он же сам со всеми бегает. Да еще как! Помню выгнал всех ночью на заснеженный стадион. Снегу намело под метр. Ну и побежали! Ага. Метров через 100 все полегли. Леха выскочил вперед.
— Вы не понимаете! — радостно орал он. Вы ж неправильно бежите! Надо выпрыгивать! Повыше! Смотрите! Ап! Понимаете?!
И, подоткнув шинель за ремень, Леша поскакал ужаленным в жопу козлом. Прыг-скок, прыг-скок! -Лексей пропрыгал весь стадион по кругу даже не запыхавшись.
— Видите! Это же просто! Повыше! Поняли?!
На него глазами загнанных лошадей смотрели лежащие вповалку трупы. Взгляды молили "Добей! "
Единственный плюс от Лехи-политинформации перестали быть скучными.
Пример:
Леша уныло бубнит какую-то хуергу про роль партии... Я, гадюка подколодная, поднимаю руку.
— А?
— Тащщ лийтинант, я вот тут в журнале "Советский воин" видел каку-то железяку...
— Покажь!
— А вота...
— Дык! Это ж АГС! Оружие против китайцев мы его звали! На три метра траву выкашивает!
— А мы! А я! -Леха входит в раж. -А вот помню у нас в училище...
Через 10 минут командир роты открывает дверь Ленинской комнаты-его привлекли странные звуки. Там есть на что посмотреть. Офицер стоит на столе и стреляет с бедра из какого-то воображаемого, но очень громкого оружия.
— ТРА ТА ТА ТА!! БДЫЩЩЩЬ!
— Лейтенант!
— А?!
— Выйдите на минуту со мной.
Леха нагадившим котом плетется за капитаном. Из-за двери слышатся начальственные ебуки и Лехины оправдания.
Заходит. Вид побитой собаки. С омерзением берет конспект. Откашливается.
— Партия и правительство неуклонно...
— Тащщ лейтенант!
— А?
— Я вот тут в "Красной звезде" видел какую-то приблуду...
— Покажь!
...
Потом у нас началась тактика. Интеллигенция ползала в грязи и материлась совсем по-армейски. Правильно. Бытие определяет сознание. "Как писал любимый мною в детстве Луи Буссенар, на войне много и часто ругаются. "Леха отрабатывал с нами упражнение "Взвод в наступлении" по немецкой методе-"змейкой".
Потом стрельбы. Я послал Лешу нах[рен], при попытке давать мне советы. Мы поругались. Потом сверили результаты стрельбы. Леша извинился. Нормальный он парень, но явно не на своем месте. Бабу бы ему.
Пошли с Лешей в городок. Я зашел к знакомой продавщице. Я с ней крутил маленький гешефт и большой роман. Пошушукались о планах на вечер.
— А! КАКАЯ ДЕВУШКА КРАСИВАЯ! -раздался за спиной идиотский Лешин голос. Солдата моего знаете? Он вам конфет купит!
— Это что за дебил? -удивилась Света.
— Не обращай внимания. Ладно, до встречи.
Мы вышли. Закурили.
— Леш, вопрос можно?
— У?
— У тебя баба была? Хоть одна?
— Э?
— Да или нет?
— Ну есть...
— Что ты [ман]дишь? Ты ж даже в отпуск ездил в училище на БТРе покататься-сам рассказывал. Дитятко милитаристское. Все в пестики не наиграешься. Ты с Суворовского?
— Ну.
— Понятно. Тяжёлое детство, лишенное витаминов, железные игрушки, прибитые к полу, скользкий подоконник, волосатые руки няни...
— Замнем тему.
— Давай я тебя к бабам свожу, а?
— Да ты что! Это ж ни в какие ворота...
— Леш, я их даже трогать не буду. Обещаю только конфеты, тобой надаренные, грызть.
Поворачиваюсь- летеха весь в красных пятнах на морде. Осспадя! Он еще и смущается!
Понаберут детей в армию!
Над глупой Лехиной башкой сгущались тучи.
Уж как я Лексея не предупреждал-не помогло. Леха мечтал о героической смерти в Афгане и боялся потерять спортивную форму.
— Леш, какой Афган? Забудь! Ты теперь тут с допуском-тебя х[рен] за границу выпустят, секретоносителя такого важного.
— Да я ж ничего не знаю! Да и какие тут секреты-то?
— Вот это и есть главный секрет!
— Чего?
— То что в нашей части нет ничего секретного-это секретно, понял? Аппаратура 60х годов -с такой еще Мамай приходил-это и скрывать надо от вероятного противника. А то он уссытся со смеху а нашим руководителям на переговорах будет стыдно.
— Не понял.
— Вот ты балбес! И завязывал бы ты с этим стипльчезом! Тут до беды доскачешься. Забыл главное правило в армии? "Спереди не бежать, сзади не волочиться и посередине не болтаться! "Ты в курсе, что нашу роту теперь "конно-спортивной" зовут?
— Аааа, понятно, чего в штабе мне в спину фыркали и ржали по-лошадиному...
— Во-во. Доскачешься, жеребчик.
Но разве пехоту остановишь? У нее ж или грудь в крестах или голова в кустах.
Приближались учения. Да такие, что раз в 5 лет бывают. Под девизом "Снимайте х[рен], чешите шляпу"
В числе прочего на учениях отрабатывали защиту от диверсантов. В соседней части диверсанты, в свою очередь, отработали нападение на объект. [ман]ды получили все, вплоть до пуделя командира. Он, кстати, единственный, кто хоть какое-то сопротивление при захвате оказал- цапнул рекса за ногу, прежде чем получить берцем по яйцам.
Остальным же взвесили люлей ни за что.
Начальство нервничало. Их можно понять. Полковников редко бьют по морде прикладами и вспоминать былые курсантские ощущения совершенно не тянет. КПП шников посадили в промерзшие ДОТы. Выдали оружие. Сослуживцы пытали меня-чо делать? Я как бы был немного в теме. Чо делать? Бежать нах[рен] в разные стороны. Тогда есть вероятность, что кого-нибудь не догонят. В разгар этой спецназовской истерии Лехе поручили вести смену на объект. Блаженный пехотинец был как всегда не в курсе происходящего. У него напрочь отсутствовало чувство "рюха"-армейская интуиция, то есть способность головы чувствовать жопой.
По дороге ему стало скучно. А что бы не отработать тактику заодно- пришла в Лешину извилину идиотская идея. Атлична!
— ВЗЗЗВОООД! В АТАКУ! УРАААААААА!
Народ в ДОТах, увидев наступающий страшный спецназ тут же дунул в лес, побросав оружие. За ними проворными рысями метнулись замполиты. Если уж замполит побежал-значит дело точно дрянь-подумали все на бегу. Объект в полном составе, по лосиному треща подлеском скрылся в чащобе. 130 килограммовый полковник побежал впервые за 20 лет и тут же подвернул ногу. Сначала он кричал вслед подчиненным забытым подсвинком, затем, скуля, залез под лавку. Ждать неминуемой расправы.
Перед самым КПП Леха собрал взвод и, желая отличиться, велел грянуть песню.
— РРРЯЗ! РРРЯЗ! РРРЯЗ! ДВА ТРИ! ПЕСНЮ! ЗА ПЕ ВАЙ!
— Над полями необъятными,
Над речными перекатами,
Над разрывами гранатными,
Песня ласточка летит.
Россия, любимая моя,
Родные берёзки тополя.
Как дорога ты для солдата,
Родная Русская земля!
— Издеваются, паскуды, тоскливо подумал подранок под лавкой. Почему-то ему припомнился вчерашний анекдот:
— Я мимо цирка не хожу.
— Почему?
— Меня клоуны [зв]издят!
— Серьезно?
— Нет, [м]лядь, с шуточками!
Ат суки. Как наплевали-то. И бычков сколько! Всех вы@бу, если живой останусь-думал полкан свои злые полканьи мысли под скамейкой.
— СТОЙ РАЗ-ДВА!
Леха оглянулся. Никого. Только почти целые недокуренные сигареты дымятся на асфальте возле курилки. И тишина...
— А где все?
Киломера полтора уже по буеракам отмахали. [свали]вают так, что кителя заворачиваются...
— Ау! Есть кто живой?!
Нет, с@ка, помирать так с музыкой-взыграла гордость у колонеля. Кряхтя, он вылез из-под лавки. Весь в бычках и паутине.
Леха вылупился на командира.
Полкан вызверился на подчиненного.
Было слышно, как у обоих в голове скрежещут шестеренки.
— БАРАНОВВВВВСУКАААААА! -завыл полковник бабьим плаксивым голосом -ГНИДА ТЫ РЕЙТУЗНАЯ!! КО МНЕ!!
Леха попятился.
Тут и до меня дошло. Я вспомнил тревожные штабные шушуканья, сопоставил их с нашей лихой атакой и упал лицом в снег. Холода я не чувствовал. Говорят, многое потерял. Не видел, как полкан гонялся за Лехой с багром, сорванным с пожарного щита.
...
Леху выебли телеграфным столбом, потом порвали пополам и обе половины опять выебли телеграфным столбом. С горя лейтенант запил. На службу забил большой болт. Мы радостно вздохнули. Одному мне было его жалко.
Как то он приперся в казарму синий ликом и долго рыгал в окно.
— Леш!
— Гы?
Разило от него за версту. От [м]лядь. Пить не умеет, а туда же лезет, молодежь.
— Я раньше думал: "лейтенант" звучит вот так: "Налейте нам! "
И, зная топографию, он топает по гравию.
— Ччего?
— Пошли отсюда. Нечего тебе тут маячить.
Повел его к бабам. А то сопьется еще, Буратина.
Кто ж знал, что так выйдет? Леха нашел свое призвание. Все же [туп]арь-это врожденное. Практика тут дело наживное. Экстерьер вторичен. Главное-это [м]лядская порода. Леша раскрылся на этом поприще, как Моцарт за клавесином. Он пере[дол]бал весь городок. Он наставил рога половине гарнизона. Он обрюхатил полковничью дочь.
Полковник только-только договорился сбагрить его к ебени матери и тут на!
Третий месяц. Люблю-не могу. Пришлось женить. К моему дембелю Леха уже получил старлея и занимал майорскую должность. Так что я за него был спокоен. "Ум-хорошо, а х[рен]-лучше".
Пехота-она такая. Везде прорвется.
"Где бронепоезд не пройдёт,
Не пролетит стальная птица,
Солдат на пузе проползёт
И ничего с ним не случится. "
DIXI
