на 800 рублей. Плюс регулярная покупка расходников — опилок и жрачки.

Тварь оказалась крайне недружелюбной. Все попытки наладить какой-то контакт на уровне человек-хомяк, я тебя кормлю, ты меня любишь — провалились. Хомяки действительно никого не любят.

Тварь оказалась на редкость тупой и бесстрашной. По началу, не зная этих его свойств, мы пытались выпускать его из клетки "погулять". Хомяк забирался как можно выше, например мне на плечо. И от туда отважно прыгал в пропасть, например на кафельный пол.

Тварь оказалась на редкость живучей. Он не только не разбился, но прожил почти три года, хотя продавец в зоомагазине клялся, что больше двух лет эти хомяки не живут.

Тварь оказалась на редкость упорным спортсменом-любителем. Первые года полтора его жизни каждую ночь повторялась одна и та же спортивная программа: хомяк по стенке клетки залезал на самый верх, по потолку на одних передних лапах перебирался спиной вперед к противоположной стенке, пытался перехватиться, но у него это ни разу не получилось, и он падал. Падал громко. С басистым звуком "бу-бум". А мы были вынуждены засыпать под бесконечный повтор: "Топ-топ-топ-топ-топ, бу-бум! Топ-топ-топ-топ-топ, бу-бум!.. "

Тварь была на редкость запасливой. Не смотря на то, что орешки-семечки у него в кормушке никогда не заканчивались, каждый раз при генеральной уборке его жилища, мы обнаруживали, что его домик чуть более чем на половину забит запасами орехов. Мы шутили, что в голодный год эти запасы не дадут нам умереть.

Тварь была на редкость жадной. Во время уборки в клетке он истерически визжал и пытался нас прогнать. В его гневном писке так и слышалось: "Куда, суки, все непосильным трудом нажитое потащили?! Это мои орехи! "

Умер хомяк, как настоящий хомяк — лежа мордой в своей миске. Ночью, тихо, спокойно, никого не потревожив.

Я, на тот момент 35-летний мужик, плакал, как маленький ребенок.

Кто ж гулять-то ее будет. У других — рыбки. Милые такие... У соседки напротив — попугаи. Два, чтоб не скучали. И хомяки в соседней комнате. А у меня — киса. Очень воспитанная и трусливая, чтоб из комнаты даже нос высовывать.

Жили мы так несколько лет, дружно, надо сказать. Двери даже не особо закрывали, не то чтоб запирать, пока дома. Но вот однажды... Что ему там приспичило неизвестно. Картину мира помогали восстановить дети и есть подозрение на их причастие, а не только свидетельство. Полетел попугай счастья по секции искать. Ну, типа ВДРУГ. И тут с прогулки забежал дог. Открыл пасть, а попугай... Короче, одни перышки остались... И дог поперхнулся, ошалел, влетел в мою комнату... А там моя тихоня священную территорию решила отстоять и прямо со стола вцепилась захватчику в нос, уж что перед нею возникло, в то и вцепилась. Дог полетел по немыслимой траектории. А то! В горле перья, на носу кошка! Влетел к рыбкам — аквариум долой! И прогарцевав на луже вламываются ко второму попугаю... Несчастного прибило дверью на влете...

Потом был ветеринар, уборка, скандал... Ну, угомонились. Скинулись на попугайчиков и новый аквариум — хоть выживших рыбок сообразили в банку собрать...

Так вот о хомячках. Пока убирали кровь, лужи и перья, обнаружили гнездо хомячков в чужом диване. Оказалось, дети хотели завести, а мама не разрешила. Так они малышей принесли и в диване устроили. И быстро выросшие хомяки прожрали диван, плинтус и прошли к соседям. А от соседей к соседям... Стены были ни о чем, на одном гвозде с разных сторон два цветка висело. Короче, не было их только в моей комнате. С моей трусливой кисой.

и лис, сначала встречает муравьеда, и у него слегка отъезжает крыша. Потом он тут же натыкается на ехидну, и приходит в трепет. Короче, утконос его добил и вызвал неебический экзистенциальный кризис.

— Кто ты, [м]лядь? — со слезами вопрошал Шоу, сидя на берегу озера и глядя на утконоса.

— Раз клюв, значит, ты птичка. Раз шкура, значит, млекопитающее. А лапы у тебя расположены, как у ящерицы. Так кто ты, х[ер]ня неведомая?

Утконос внимательно выслушал, пожал плечами и нырнул в воду.

— Значит, ты рыбка, — зарыдал Шоу.

Когда утконос, накупавшись, выбрался, биолог сообщил ему:

— Ты как хочешь, а я делаю из тебя чучело, и отсылаю в Англию изучать.

— Большое спасибо, идите к [черт]ям, — ответил утконос.

— Меня не интересует эмиграция в Европу хоть тушкой, хоть чучелом.

Но коварный Шоу все же сделал из него чучело и отослал в Англию. Там ученые вообще о[ман]денели, и решили, что Шоу их под[кал]ывает. Взяли, да распороли бедную зверюшку, все швы искали, думали, клюв пришит.

— Дебилы, [м]лядь, — вздохнул Шоу, и привез живых утконосов.

Все схватились за голову, и 25 лет щупали самок утконосов, чтобы найти у них сиськи.

— Зоофилы вы х[рен]овы, — возражали самки утконосов.

— Это ж как херово у вас в стране с сиськами, раз вы нас тискаете.

Но в итоге сиськи нашел у утконосов немецкий ученый. Немцы, они в этом плане более продвинутые.

— Я-я, дас ист фантастиш, — сообщили немецкие ученые.

— Утконос — млекопитающее.

А найти долго не могли, потому что у утконосих молоко поступает через расширенные поры, а не через соски.

Утконосихи вообще дамы кокетливые, и постоянно вертят хвостом. А самцы — суровые и брутальные чуваки. Перед брачным сезоном утконосы впадают в спячку дней на 10, чтобы набраться сил для ceксуальных свершений.

В брачный сезон вокруг самки собирается много самцов, и жестко [зв]издят друг друга ядовитыми шпорами. Хорошо, что Шоу хоть о яде не знал, а то б [бах]нулся от счастья, и решил, что утконос — змея. В итоге утконос с видом завоевателя прет на самку, а она возмущается:

— Ну щас [м]ля, [туп]арь-террорист. А поухаживать?

Ныряет в воду, и плывет, вызывающе крутя хвостом.

— Да не умею я, — отмазывается самец, — Ну давай тебе лапу сломаю или за хвост что ли схвачу.

Цепляется за хвост утконосихи, и так они плавают по кругу, потом самка плюет:

— [фиг]ли от тебя толку? Ладно, горе, иди, дам уж.

Получив желаемое, самец быстро сваливает, поскольку заниматься семьей ему тоже неохота.

— Чо за мужик пошел? — вздыхает утконосиха, роет нору, несет там яйца в одиночестве, и затыкает вход собственным хвостом. От врагов и мужика своего, буде этот подлец решит вернуться. Но он не возвращается, а где-то хватает за хвост совсем другую самку.

Так что утконос такой странный, потому что его открыли британские ученые. С тех пор они делают исключительно [бах]нутые открытия.

Диана Удовиченко