В один из моих испанских дней мы с Хулио поехали в Буйтраго дел Лозойя, там, на развалинах крепости часто устраивают концерты под открытым небом. Классическая гитара. По дороге на концерт мы проходили мимо древней церкви, одной из главных достопримечательностей города. Никого рядом не было.

— Церковь открыта? — спросил Хулио проходившего мимо священника.

Тот остановился, и с удивлением посмотрел на нас.

— Двери церкви всегда открыты, сын мой, — назидательно произнес он. — Всегда и для всех.

Мы зашли в церковь, и я уже помещал эти фотографии неделю назад, все иконы там выглядели православными. Оказывается, церковь была реставрирована недавно, и роспись заказали болгарской художнице Сильвии Борисовой. А уж она тихой сапой...

По дороге в крепость мы прошли мимо ресторанчика, на дверях которого была прикреплена афиша предстоящей в выходные корриды. Я сфотографировал афишу. Из ресторанчика выскочил разъяренный хозяин.

— Кто вы такие?! — заорал он. — И кто дал вам право фотографировать мой ресторан?!!

После концерта мы возвращались из крепости в центр города по все той же узкой улочке, и владелец ресторана, с закатанными рукавами, уже ожидал нас. С двумя дюжими официантами.

— Сфотографировали мою собственность? — грозно произнес хозяин. — Теперь будьте добры отужинать у меня.

Ужин оказался совсем неплохим. Цены в меню были выставлены не в евро, а в песо.

— Знаешь, — сказал мне Хулио. — Я здесь чувствую себя очень некомфортно. Цены в песо, враждебные люди. Коррида. А гитарист наш играл только песни 40-летней давности, популярные во времена Франко...

Ольшевский Вадим

"Имя — это термин, используемый для идентификации внешним наблюдателем".

После театра я долго-долго распевала кстати и некстати, "О дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить! Я Русь от недруга спасу!...". В том числе в ресторанчике с подружками, отмечая День учителя.

Одну из подружек зовут Петровна. Она очень юная, но вот прям очень серьезная. Ради нее и собрались, собственно. Я, ее молодой муж, Гошик, совершенно несерьезный. Сначала все обижались на него, что он нашу красавицу так дразнит, а потом привыкли, даже сама Петровна.

Но не были бы мы троллями, если бы, не обсуждая "Слово" и не поминая Васнецова, "После побоища", не говорили все время "Гошик Святославович". Ну и дошло до плача Ярославны на недоразрушенной стене Putyvl"я. Тут я оговорилась, мол, так горестно Петровна убивалась...

— Петровна?

— Тьфу, Ярославна.

— А как ее звали?

— Ефросинья.

— Ну надо же... А у меня одноклассницу зовут — Ярославна. Ее родители сказали, имя уж очень красивое.

Поняла, что для мужа я только обслуживающий персонал, не более. Я закрывала глаза на то, что он не разговаривает со мной по вечерам, что задаёт только бытовые вопросы, а когда я хочу узнать, как у него прошёл день, он говорит "нормально" и уходит сидеть в телефоне. Я думала: ну, может, период такой, всё наладится. Я стараюсь всегда оставлять чистую раковину и стол перед тем, как идти спать. И однажды у меня к вечеру сильно разболелась голова. Такое бывает порой, и приступ пройдёт, если я выпью таблетку и полежу. Муж знает о моей особенности, я почти всю беременность мучилась от таких головных болей. И я решила оставить немытыми маленькую кастрюлю и три тарелки. Подумала, что не критично. Муж, увидев это, начал громко говорить, что я свинья, включил свет в спальне и говорил, чтобы я пошла мыть посуду. Два раза меня будил, говорил: "Иди мой. Раз мне надо на работу, то и ты не будешь спать". Перед этим мы немного повздорили, некритично, потом даже после этого ещё поговорили и посмеялись. У меня не было сил спорить, голова просто раскалывалась, и я просто ждала, когда он уйдёт. На меня просто навалилось осознание, что он меня не любит. Я ушла жить в свою добрачную квартиру, которую сдавала.

Муж встрепенулся, зовёт на свидания, говорит, что всё осознал. А я больше ничего с ним не хочу. И вообще, никаких отношений больше не хочу.

Весной мне нужно было переполучать армянский паспорт, потому что предыдущий выдали бракованный. Я приготовилась сделать фото, за которое мне будет не стыдно последующие 10 лет. Подвела глаза, накрасила губы, замазала шрамы на щеках, уложила волосы. Получилась не то, чтобы лучшая фотография в моей жизни, но на ней вполне можно было

"Это не Бузова, не жена Джигарханяна и уж тем более не Шурыгина — она истинная русская девочка, о которой из века в век писали поэты и писатели…

Девочка выжила в трагедии на Сямозере в Карелии, где по халатности взрослых погибли 14 человек.

13-летняя Юля Король, круглая сирота, все богатство которой состоит в бабушке и брате. Она после крушения