Служил на Урале, -43, мы на учениях в палатках, три буржуйки на танковую роту. Ветер такой, что комвзвод запретил выходить из палаток! Три палатки, в одной кухня. Лежим мы по 10 человек у буржуйки, утром выйти не можем — выход задуло, откопали тунель в кухню, во вторую палатку и в туалет. Четыре дня по туннелю, но ветра из-за снега нет. И тут ночью кто-то мычит — собака с тремя щенками пришла, искала еду и тепло. Забрали их с собой в часть. Любимые собаки комвзвода. Такой суровый и добрый он человек.

Училась в детстве играть на пианино. Занималась со мной соседка — интеллигентного такого вида старушка. Одна пьеса давалась мне с трудом, и в одном и том же месте я делала ошибку. Когда это произошло в пятнадцатый раз, из-за стены послышался голос этой милой старушки: "Да ля минор, [м]лядь! Ля минор!"

В моего деда четыре раза била молния. Первый раз настиг их при уборке урожая: молния ударила ему в спину, деда закопали в сырую землю, земля вытянула заряд, через сутки уже ходил сам. Второй раз во дворе дома: упал в лужу и пролежал там больше суток, соседка нашла его. Третий раз на берегу реки: молния ударила в лодку, погиб его друг, дед же остался жив. Четвёртый раз молния ударила, когда дед был верхом на коне, конь умер.

Дед прожил 96 лет, умер от рака горла.

Переехала из родного города в блистательный, всеми горячо любимый Санкт-Петербург для обучения в институте. Сама таких лестных отзывов о нем, увы, оставить не могу, так как просто ненавижу каждый уголок этого лживого и обманчивого городишки. За всей красотой и величием былых времён кроется ничтожество современности. Каждый день рыдаю от высокомерности "коренных петербуржцев", равнодушия и жестокости пассажиров метро, серого, давящего на подсознание неба. Ещё месяц тут и пакую чемоданы обратно.