В начале 90-х я случайно встретил своего старого знакомца Сашку. Вместе одно время работали и любили вместе поддать, но, как часто случалось в ту "великую эпоху перемен", наши пути разошлись.
И вот вдруг нечаянно свиделись, и он пригласил меня к себе домой. Я в ту пору сидел в дерьме, то есть без денег и перспектив,
и на контрасте его житье-бытье меня впечатлило. Он жил на Кутузовском (для несведущих, центральная улица в Москве – там были квартиры Брежнева и Андропова), в
"сталинском" доме, но это жилье, впрочем, ему досталось по наследству.
На вопрос, чем он занимается, Сашек ответил уклончиво. То есть, так, что вообще непонятно. Отмечу (это важно), вокруг его дома шел некий тотальный ремонт – абсолютно весь асфальт оказался вскрыт, наворочены ямы (метр в ширину, два в глубину), и, как у нас принято, через ямы были переброшены по паре хлипких дощечек, с трещинами и очевидными следами обломов. Стояла долгая и противная московская осень, таджиков- дворников тогда еще вообще не водилось, и грязь стояла такая, что моими творческими возможностями не передать.
Перебравшись кое-как (благо был пока еще трезвым) через все эти средневековые защитные сооружения, я наконец добрался до хаты своего приятеля. Его квартиру я не буду описывать, но жил он, как бы сказали на
Украине и Южной Руси – "баха-ато!". И вот только сели мы за поставленный им "хеннесси", как звонок по мобильнику — блин, я этот аппарат тогда в первый раз в жизни видел!
Сашек в трубку: "Ну если срочно… Нет, тогда не как обычно, я сейчас занят, придется прибавить… Ну, хорошо". После этого он передо мной извинился и сказал, что ему минут на двадцать надо отлучиться по срочному делу. Сашок стянул с себя джинсы и батник, натянул красивый, с разводами, японский халат и отвалил. Хорошо, что "хеннесси" на столе остался.
Вернулся; ничего не объясняя, налил себе-мне стопочку, и начались, естественно, воспоминания. Но счастье это продолжалось недолго. Звонок, он опять надевает японский халат и без лишних объяснений отваливает.
Через полчаса возвращается, потом опять звонок. Короче, так весь вечер…
В конце концов я потребовал объяснений, и он раскололся. Когда еще начались 90-е и этот "сталинский" дом заселили люди, которых стали называть "новыми русскими", начался и ремонт вокруг дома. И как-то в квартиру Сашка, тогда еще очевидно небогатого человечка, позвонила новая соседка напротив. Ее подвыпившая дочка (правильнее сказать, пьяная в задницу) навернулась на ремонтном настиле у дома и вымазалась с головы до ног (или с ног до головы, как кому больше нравится). Соседка предложила Сашке вымыть дочурку за 25 долларов (тогда на "приличном" уровне расплачивались только в баксах). Мой приятель сначала покоробился, но, представив себе эротический аспект мероприятия, да и бабки предложены неплохие, согласился.
И вот с той поры так и пошло. У богатой соседки были трое дочурок. Все они систематически прилично поднабирались. К подъезду (и вообще к дому, и не только к этому, но и к соседним) подъехать было невозможно. Ремонт, естественно, оказался вечным. Соседка каждодневно привыкла обращаться за помощью – чтобы выручить беспомощных и грязных, но богатеньких дочек – к
Саше. Он у них стал прямо-таки "домашним доктором", которых не принято стесняться.
Слава о нам разошлась по всему кварталу. И Саша ежедневно по вечерам, ночам и утрам вымывал девиц Кутузовского проспекта. Деньги были соответствующие.
"Но работенка-то, наверно, непыльная", — намекнул я ему на ceксуальный аспект его деяний. Но он категорически мотнул головой.
"Противно, и всё".
