обед и ужин и никто ему слова не скажет. Это при том, что единственный раз, когда профессуре существенно повышали оклады, был в 1944 году, когда Сталин сообразил, что без мозгов атомную бомбу не построишь. Таковы были реалии той страны.

Мне тоже хотелось чтобы семья жила в достатке и не боялась ОБХСС. Наметил стать профессором. Вокруг надо мной все смеялись – куда тебе с пятой графой стать профессором! Ишь как замахнулся.

Я им стал (каких трудов это стоило не для данного клуба). Правда стал я профессором как раз в перестройку. То есть поставленную цель вроде как достиг, а вот насладиться результатом не получалось. Мало того, что эта зарплата стала смешной по сравнению с ценами, так ее еще надо было получить – в мае могли выплатить за декабрь.

Воровать я, к сожалению, не умел, взятки тоже претили моей этике, унаследованной от действительно великих учителей. Зато перестройка открыла возможность предпринимательства. Предпринимательство в науке (т. н. хозтемы) поначалу шло хорошо, но буквально на первой же ревизии выяснилось, что без взяток ничего не получится. Да и поборы были такими, что на заработанный рубль нужно быдо отдать рубль-десять.

Попробовали сунуться в сельское хозяйство – выращивать лекарственные травы. Как только стало понятно, что мы на правильном пути те, кто дал землю ее же и забрали. Нужно было придумать что-то не стандартное.

И я придумал, точнее жизнь подсказала. В тот момент голодали не только честные люди, но и животные в зоопарках и их поголовье было решено радикально сократить. Была суббота и было много народу в зоопарке, а кормить льва, наоборот, было нечем да и болел он давно, практически не вставал и директор зоопарка попросил меня помочь – не станешь же стрелять в льва при публике.

В моем запасе было достаточно сильного снотворного. Я взял длинную трубку, засыпал в нее с одного конца порошок, поднес к морде льва и дунул. Слава богу я дунул первым. Морда левы покрылась белым налетом и он облизнулся – это он еще мог делать. Я подождал полчаса, лев положил голову на лапы и задремал. Я потрогал его трубкой – он не реагировал. Тогда я одел белый халат, вошел в клетку и сделал финальный укол. Для публики все выглядело достойно: врач лечит больное животное.

Убедившись что все, позвал помощников. Директор выделил на изятие тела из клетки 4-5 б/м мускулистых ребят. Мы аккуратно вытащили льва. Правда, когда его грудная клетка при вытаскивании через порог уперлась в него, мертвый лев сделал выдох и все (я в том числе) бросились врасыпную.

За успешно проделанную работу директор подарил мне тушу льва. Я позвал приятеля и мы сняли шкуру с покойного левушки. Это была не легкая работа, все-таки он весил под 400 кг. Мы его подвесили за заднюю ногу к крюку и с помощью блока по мере надобности подтягивали, подтягивали.

Конечно первая мысль была сделать из шкуры ковер, но я уговорил приятеля-партнера снять шкуру чулком и сделать чучело. Шкура сама по себе тоже весит не мало. Сворачивая ее от задних ног к голове мы довольно скоро получили увесистый валик, который опять сдавил грудную клетку. Очередной вздох полуголого льва и мы, точно зная что лев мертв, тем не менее отскочили в разные стороны.

Опускаю детали. В зоомузеях экспонаты делают так: с голой туши делают слепок, отливают из гипса каркас и на него натягивают размоченную шкуру. Шкура высыхает, дубеет, но это не имеет значения — чучело в одной позе стоит годами. Именно стоит, потому, что сдвинуть гипсовую тушу очень тяжело. Мы решили вместо гипса сделать каркас из металлической сетки, которую обложили пенопластом, который в свою очередь перетянули веревками так, чтобы получился рельеф мускулатуры.

Конечно, наш левушка не совсем соответствовал своим прижизненным формам. Более того, он получился более эмоциональным, чем живой. Так морду мы умышленно сделали более широкой от чего он казался еще более страшным. Но главное – готовое чучело весило менее 20 кг, а не тонну как музейное.

Оставалось превратить чучело в деньги. Нашли одного фотографа, который специализировался на пляжных съемках. Учитывая сколько труда мы вложили и уникальность продукта мы, конечно, заломили цену. Он долго торговался, но в конце концов купил.

Забирать чучело он приехал на горбатом запорожце. Погрузили чучело на крышу и он уехал. В тот день в "Вечерке" появилась заметка что, мол эти новые русские совсем сбесились – возят живых львов на крышах своих авто.

Прошло две недели. Слышу фырканье заворожца за калиткой – приехал фотограф, который купил льва. Ну, думаю, сейчас начнутся претензии, требование возврата денег.

А он говорит:

— Извини! Дурак я был! Я за эти две недели столько заработал, что простить себе не могу что так долго торговался. Я покупаю все ваши будущие работы!

Идет в машину и достает сумки с деликатесами и винами. Накрыл поляну, рассказал много забавных случаев, разве что перебивал сам себя стенаниями, что уже август – ах если бы работал с левушкой с начала сезона. А потом успокоился:

— Да черт с ним с сезоном! С таким зазывалой я могу и на Дерибасовской, и на Привозе хоть зимой собирать лохов!

И действительно, он потом стал бригадиром – набрал группу фотографов, которым выдавал наши произведения (а там были и бегемотик, и медведь, и тигры, и козел с длинными рогами) и они по всему городу собирали урожай – не пляжем единным сыт будешь. Да и меня с партнером это на несколько лет сильно поддержало в плане денег.

это очень постараться надо, и Толик Юрченко – вредный, мелкий и вздорный тип с холерическим темпераментом. Разница в весогабаритных параметрах у них была примерно в два с половиной раза – в пользу Тенгиза. Обоим слегка под тридцать.

Толик взял себе за правило к Тенгизу придираться, подкалывать его, и пытаться всячески достать. Ну характер такой вздорный.

Удалось ему это только раз – когда Тенгиз сдавал большой проект, разложил чертежи с готовой работой на столе, и вышел куда- то, а Толик вырезал из листа копирки большую чёрную кляксу, примостил её на ватмане, а рядом положил пустую и высохшую бутылочку из под туши – как бы опрокинулась. Тенгиз возвращается, молча и мрачно смотрит на "загубленный" чертёж, потом на покрывшегося пятнами Толика-

— Твоя работа? Как тэбя угораздило?

— Тенгиз, я, это, я не специально, я только рейсфетер хотел…

— Ты панимаешь, что проект нужно сдать сегодня?

— Тенгизик, дорогой, я нечаянно, я тебе помогу…

Толик подходит к столу, убирает кляксу и бутылку из под туши- а потом ехидно-

— Во, смотри, как чисто получилось! Ты небось так не умеешь тушь стирать?

Под одобрительные смешки коллег Тенгиз растерянно смотрит на чертёж, понимая, что его довольно жестоко разыграли. Потом поднимает Толика над головой одной рукой- тот начинает верещать –

— Ну извини, ну пошутил, ну не буду больше!

— Оттуда извиняйся, негодяй! — продолжает Тенгиз, держа обормота на вытянутой руке. И ведь держал, покуда извинения не стали почти искренними.

Утро в отделе начиналось с того, что Толик подходил к двухпудовой гире, которую Тенгиз держал для разминки, и судорожно пытался её приподнять. Примерно за полгода усилий он довёл количество подъёмов до двух раз- от пола почти до колен.

Каждый раз это действие сопровождалось аплодисментами.

— Толик, не сдавайся, давай третий раз!

Но на третий раз у него сил уже не хватало.

Будни работы отдела- анекдоты, долгие перекуры на лестнице, кто- то откровенно спит, благо из за кульмана не видно. Тётечки со второго этажа попросили шкаф передвинуть, и по секрету сообщили, что сегодня в профкоме будут продовольственные наборы распределять. Волнующее действо- в магазинах пусто, а тут довольно приличные продукты можно было приобрести – но на всех не хватало, поэтому их разыгрывали.

В мешок укладывались пропуска – а это одинаковые пластиковые карточки – потом кто- нибудь, запустивши руку вовнутрь, тщательно их перемешивал, и вытаскивал по очереди- по количеству наборов. Те, кому повезло, оплачивали набор, остальные продолжали надеяться, что в следующий раз непременно повезёт.

Все собрались, пропуска уже в мешке, вбегает Юрченко-

— Погодите, погодите, я тоже! Запихивает свой пропуск в мешок, и начинает их активно перемешивать. Потом вытаскивает один –

— Захарова! Второй –

— Левченко! —

И так далее. Наборов было всего пять, поэтому, когда он вытащил пятый пропуск со своей фамилией, то не удержался-

— О! Вот она, справедливость! Юрченко Анатолий Владимирович!

Ну вытащил и вытащил. Повезло, стало быть. Толик притащил к себе пакет с набором, бросил пропуск на стол, и ушёл в курилку.

Волнующее действо кончилось, опять неторопливо потекли скучные будни. Толика нет. Часа через два Тенгиз задумчиво-

— Ребята, такое дело. Нэ знаю даже, как и сказать. У Толика на столе пакет чуть не перевернулся, я поправил, и случайно его пропуск рукой задел – знаете, он какой- то нэ такой был. Холодный он, панимаэшь?

— Как холодный?

— Ну, как холодный, ощутимо холодный, во как.

— Блин, так этот засранец свой пропуск внизу, в лаборатории, в жидком азоте выкупал, потому последний и прибежал! Поэтому сам и вытаскивать навязался! Вот же скотина хитрожопая!

— Так надо последний набор переиграть?

— Поздно. Не докажешь – пропуск уже нагрелся. Ну Юрченко, ну жук! Мужики, такие вещи нельзя оставлять безнаказанными – мозги включайте, как мстить негодяю будем?

Тенгиз –

— Я знаю, что мы сдэлаем…

В четверг Толик пришёл на работу в галстуке, принёс коньяк и торт. (Извиняться что ли собрался за холодный пропуск? Ага, этот извинится, щасс).

— Что за праздник, коллега? Что отмечаем?

— Женюсь завтра. Я и отгул уже взял. Вот.

— Ну, блин, поздравляем! Совет вам да любовь. А кто невеста?

— Вы не знаете. В отпуске в пансионате познакомились. Замечательная женщина. А как готовит!

—————

В пятницу Тенгиз принёс на работу дрель, коробку каких- то хитрых болтов, шурупов и прочих прибамбасов – метчик для нарезки резьбы в том числе. Болты выглядели так- половина стержня- обычная метрическая резьба, небольшая квадратная перемычка, а продолжение- как шуруп, конусная резьба и острие.

Перевернувши гирю, он высверлил в донышке отверстие, нарезал там резьбу, и завинтил болт – так что шуруп торчал острием наружу. Полы в отделе были деревянные, особого труда не стоило взять гирю за рукоятку и завинтить шуруп прямо в доску- так что гиря стала намертво прикреплённой к полу.

Понедельник. Весь отдел ждёт появление Толика. Тот входит, здоровается, морда довольная и счастливая. Ну женился же мужик- понятно. Смотрит задумчиво на гирю – кто- то не поленился, и белой замазкой, которой корректируется печатный текст, обвёл цифры- 32, но слева пририсовал единичку – получилось – сто тридцать два. Традиция есть традиция, Толик с энтузиазмом направляется к снаряду-

— Ыыыы… Уф. Чевой- то не того… как- то это…

— Что Толян, тяжеловато нынче? Ты не сдавайся, ты сможешь.

Следующие минут десять отдел изгалялся в остроумии на полную катушку. Женщин в комнате не было, поэтому самое скромное, что было сказано-

– Вот что этот женский пол с нормальными мужиками делает… Все силы высосала, ехидна.

— А нехрен сдуру жениться, спортом заниматься надо.

— Три дня из постели не вылезать — это тоже спорт.

— Толик, хочешь молочка? Говорят, сил добавляет!

Хохот сдерживали с трудом.

Единственный, кто не издевался над незадачливым свежеиспечённым мужем, был Тенгиз. Он смотрел на беднягу заботливо, и даже не без жалости.

А Толика ретивое заело серьёзно – он побагровел, тяжело дышал, танцуя вокруг гири – но ни приподнять её, ни даже сдвинуть с места было невозможно. Обидно же – раньше- то получалось.

Наконец он крякнув, рванул так, что что- то хрустнуло в спине- Толик взвизгнул, как подстреленный заяц, и упал на пол, чуть не рыдая. Двое коллег помогли ему подняться, и с их помощью бедняга отправился в медпункт.

Пока раненный и группа поддержки отсутствовала, Тенгиз вывинтил гирю из пола, а болт из гири. Отверстия чем- то залепили.

— Нэ говорите ему ничего, а?

Слава Богу, никаких серьёзных повреждений Толик не заработал. До обеда сидел задумчивый, не хохмил и не приставал ни к кому. Перед обедом с ненавистью подошёл к гире- и О, чудо! Двумя руками оторвал её от пола!

Бросил с грохотом обратно и злобно, во весь голос-

— Сволочи, подменили! А куда вторую дели?

— Знаешь, Анатолий, а говорят, если гирю выкупать в жидком азоте, её поднимать гораздо легче – тела от холода сжимаются… И от других гирь отличить легче…

Толик изменился в лице, промолчал- задумался видать. Вернулся к себе за стол, и до вечера не раскрывал рта. Обиделся очень. Полчаса просидел у начальника отдела – уговорил его предоставить внеочередной отпуск на медовый месяц– а из отпуска уже не вышел – уволился.

Собственно, никто и не переживал особо- Толик давно всех достал своими приколами и хамскими шуточками на грани оскорбления. А обмануть коллег с продуктовым набором – это уже было просто непорядочно.

Единственный, кто вздохнул по нему печально- был Тенгиз. Совестливый мужик был – глодало его изнутри слегка, что прикол с гирей именно он выдумал.

еле выходили.

В этом году взяла ещё собаку, тоже после пулевых ранений, ходит, подволакивая задние лапы. И изначально был пёс, которого сбила машина, ампутировали одну лапу.

У меня с мужем частный дом, у собак есть тёплый, закрытый вольер, где они тусят. В морозы забираем в дом, на ночь часто тоже, псы воспитанные, спят в коридоре. Коты все в доме, двое могут тусить и в вольере, если захотят, особенно слепой кот очень общительный, всё живое любит и тянется ко всем. Дома чисто, есть робот-пылесос, лотки моем и убираем, запаха нет. Все стерилизованные, за здоровьем следим. Кормим сухим кормом, все животные классные, воспитанные, добрые, ладят друг с другом.

И по классике есть те, кто узнаёт о наших питомцах и считает нас сумасшедшими. Животные у нас и беспородные, и ущербные, могли бы нормальных взять. И их слишком много, лучше бы мы детей родили. Дети у нас, может, и будут, а может, и нет, какая всем разница вообще. Я спасла и дала шанс на жизнь шести животным. Они счастливы, окружены заботой, вниманием и любовью. Я кайфую, когда засыпаю, а в ногах и под боком посапывают мягкие комочки, а внизу в коридоре псы похрапывают. И надо будет, возьму ещё животных и буду выхаживать. Финансы позволяют, силы душевные тоже есть. За[дол]бали совать нос не в свои дела.

Показать ещё

то внедорожник какой-нибудь. Чтобы детский сад полностью бесплатно, даже за питание не платить, кучу кружков бесплатных, няню каждой маме в рамках соцпрограммы. Чтобы ещё, желательно, по ОМС имплантация молодым мамам зубов, пластика груди и живота. Вот тогда бы женщины не боялись рожать хоть пятерых.

Я от такой наглости обомлела даже. А родители что-то должны делать? Или рожалку включить и получать всевозможные материальные блага только за то, что вытолкнули из своей вагины младенца? Это разве достижение? Рождение ребёнка — это исключительно желание родителя, и только родители должны нести финансовое бремя. Государство может помочь, но с какой стати в таком количестве? Почему бы не помогать учёным? Защитил диссертацию — однушка, за докторскую — двушка. Защитить диссертацию гораздо сложнее, чем родить! Ну или помогать врачам. Отработал год без жалоб и необоснованных смертей — получил участок. Провёл успешно больше 100 сложных операций — автомобиль! Это же куда более важные достижения! Почему люди без детей, по мнению подруг, должны пахать, зарабатывать на квартиры, дома и прочие блага, а ребёнок станет пропуском в мир бесплатных благ?

Подруги окрысились на меня, что я тупая, не ценю материнство. Ещё как ценю! У меня есть ребёнок, муж, я не обиженная чайлдхейт или чайлдфри. Мы сами зарабатываем на квартиру побольше. Водим в частный сад, с осени должны пойти в государственный. И маткапитал есть у нас, и Показать ещё машину купили до рождения сына каждому. В чём привилегия детей, не знаю. Я бы с большей радостью учёным раздавала квартиры, чем рожалкам, которые считают, что за рождение нового человека им все должны. Ещё и титьки подтягивать бесплатно!