Притча не моя, но уж больно хорошая.
Здравый смысл??
— Далеко собралась? Если в магазин, то скажи, что нужно, и я схожу куплю, или доставку закажем, — Гоша застал обувающуюся жену в темной прихожей.
— Лена звонила, попросила выйти в ночь, — пыхтя, орудовала в ботинке ложкой Алла. Отекшие ступни отказывались влезать в родной размер.
— Ты сдурела? Тебе только вчера больничный выписали, какая ночь? Иди в кровать.
— Я уже пообещала. И так девчонок подставила: работать некому, а тут я еще с этой болезнью…
— Да какое тебе дело до того, что там работать некому? Ты же отпуск не гуляла и все выходные постоянно в своем магазине…
— Я сама разберусь.
— Ага, разберешься ты. Иди, говорю, в кровать! — Гоша выхватил ложку и спрятал за спину.
— Ой… — Алла присела на обувницу и закрыла глаза.
— Что такое? Плохо?
— Нормально. Голова немного закружилась. Водички принеси.
— Сейчас, не вставай.
Гоша не успел даже ополоснуть стакан, как до него донесся звук хлопнувшей двери. Алла ушла, оставив в прихожей запах лекарств и обувного крема.
Шаркая подошвами по мокрому асфальту, отражающему вечерние огни, Алла добралась до безлюдной остановки. Через минуту из-за поворота выехал автобус, на табло которого мерцали красные буквы.
"Совестьская" — прочитала Алла и мысленно отругала за ошибку весь автобусный парк, а заодно и тех, кто сдает в школе ЕГЭ.
В залитом желтым светом полупустом салоне было ужасно душно. Видимо, печка пыталась прожечь озоновый слой. Пришлось расстегнуть плащ. Усевшись у окна, женщина уставилась в мутное стекло, за которым накрапывал дождик.
Двери уже готовы были закрыться, когда в салон вошли еще двое: седовласый тощий мужчина в сером пальто с высоким воротом и женщина в плаще цвета крепкой марганцовки, каких Алла никогда в жизни не видела. Мужчина повис на поручне напротив входа и уставился в одну точку, а вот пассажирка… Она шла медленно, даже, скорее, плыла по салону и словно заполняла его собой, при этом касаясь спинки каждого кресла руками, облаченными в бархатные алые перчатки. Когда женщина проходила мимо Аллы, та почувствовала, как по голове растеклась резкая пульсирующая боль, и невольно схватилась рукой за висок.
Как только пассажирка уселась, двери тут же захлопнулись, и автобус, кашлянув двигателем, начал удаляться от остановки.
— Как головка? Бо-бо? — раздался позади Аллы мерзкий блеющий голосок, от которого боль накатила с новой силой.
Алла слегка повернула голову и краем глаза заметила самодовольную гримасу. Женщина обняла соседнее с Аллой кресло и легла на него, как на подушку, повернувшись лицом к Алле.
— Что вы сказали?
— О! Слух уже начал пропадать? Отлично, значит, дело идет в нужном направлении.
Алла сделала вид, что не обращает внимания, и уткнулась лбом в стекло, но, к сожалению, не почувствовала ожидаемой прохлады.
— Молодец, что не долечилась. Всё правильно делаешь, — с каждым новым словом этой странной особы у Аллы сильнее начинала болеть голова.
— Что вы сказали? Откуда вы знае… — повернулась Алла к пассажирке и, увидев ее широкую пугающую улыбку, тут же отвернулась.
— Аллочка, ты можешь не прикидываться. Мы с тобой знакомы уже почти две недели. Я — твоя мигрень. Твоя температура, твое повышенное и пониженное давление, короче, всё, что ты там пыталась глушить аспирином, — прошептала женщина Алле на ухо. — Я — головная боль. А вон тот дядечка спереди? знаешь кто?
Алла молча замотала головой. Не привыкшая к такому дерзкому нарушению личных границ, она чувствовала себя парализованной.
— Это, моя дорогая, его величество инсульт. Он пока на расстоянии, но скоро начнет приближаться, — игриво хихикнула женщина в плаще.
— Что происходит? Что вам нужно? — пропищала перепуганная до чертиков Алла.
— Мне? Дорогуша, мне ничего от тебя не нужно. Ты сама всё делаешь правильно. Не долечилась, да что там… Анализов даже не дождалась всех.
— Заткнись! — к Алле подсел какой-то бледный лысый мужчина болезненного вида. Он строго посмотрел на отпрянувшую от кресла Мигрень, но та, кажется, совершенно не восприняла его всерьез и продолжала что-то бубнить вполголоса.
— Чего вам? — спросила Алла, глядя испуганным взглядом на очередного незнакомца.
— Не удивлен, что ты меня не узнаёшь, — отрешенно вздохнул мужчина, теребя в руках билетик, — я ведь твой здравый смысл… Нас, тех, кто на твоей стороне, почти нет на этом рейсе. И ты совсем не обращаешь на нас внимания. Взять хотя бы иммунитет. Ты вообще заметила, что ему ужасно плохо? — мужчина кивнул через плечо.
Алла настороженно повернула голову и увидела на заднем ряду маленькое серое существо, забитое в угол и тихонько хныкающее. Иммунитет был таким слабым и жалким, что над ним издевались двое детей, сидящих рядом. Они били его руками и ногами и мерзко хихикали.
— Это твои хронические заболевания, на которые ты тоже не обращаешь внимания, но очень скоро они наберутся сил, вырастут и смогут быстро забить его до смерти, — сказал Здравый смысл с таким тяжелым выдохом, что Мигрень захлопала в ладоши от радости.
— Да что тут происходит?! — не выдержала Алла.
— Всё просто, — грустно улыбнулся Здравый смысл, — мы едем к твоей конечной станции…
— К какой еще конечной станции? — нахмурилась Алла.
— К той самой. Ты нас туда всех тащишь на своем автобусе "совести".
— Автобус совести? — до Аллы всё еще не доходил смысл происходящего, но она уже поняла, что на табло не просто так было написано "СОВЕСТЬская.
— Да. Ты со своей гиперответственностью и стыдом тащишь нас прямиком на тот свет.
После этих слов Здравого смысла, к Алле повернулись с передних рядов двое упитанных молодых людей: Стыд и Совесть? и радостно замахали пухлыми ручками.
— Сдурели? Вы Гошины друзья-придурки с авторынка, что ли? Чего вы все несете?
— Это ты нас всех несешь в себе, дуреха, — снова вмешалась Мигрень и в очередной раз захохотала. Голова у Аллы разболелась еще сильнее.
— Но я не хочу на конечную станцию!
— А зачем тогда ты себя изнуряешь этой работой? У тебя же официальный больничный. Еще даже результаты анализов пришли не все, а ты уже на смену побежала, да еще и на ночную. Откуда, ты думаешь, тут Инсульт взялся? Он просто так не появляется.
Услышав свое имя, пожилой мужчина слегка повернул голову в сторону Аллы, и женщина заметила, что у старика слегка опущен краешек рта.
— Но я должна…
— Кому? — не отставал Здравый смысл, которого впервые за много лет слушали.
— Работать некому, а тут я еще с этим больничным, — снова завела знакомую пластинку Алла и уже готова была расплакаться. В этот момент вскрикнул Иммунитет, получивший по ребрам от одного из пассажиров.
— Алла, ты работаешь в гипермаркете. Это огромная сеть, ты кассир, а не генеральный директор, можешь понять? Твои жертвы никто не оценит, и никто не скажет потом спасибо, когда вон этот к тебе придет, — показал лысый на Инсульта.
— Но я же обещала… — продолжала сопротивляться уже не скрывающая слез Алла. Мигрень взялась гладить ее по голове и приговаривать:
— У кошечки не боли, у собачки не боли, а у Аллочки боли!
— Ал, ты ведь и мужу обещала отпуск. И детям обещала приехать к ним на праздники, и себе ты обещала отдых. Но эти обещания ты как-то легко забываешь ради своей совести. И ведь совесть — это хорошо, но не когда ею все вокруг пользуются, — наседал Здравый смысл. — Надо же о себе думать! О нем, в конце концов, — снова показал мужчина на забитое и измученное существо.
— Да я понимаю-а-а-ю! Я не хочу так работать, в следующем году буду искать другое место, обещаю, — взмолилась Алла, схватив Здравый смысл за руки и взглянув в его тоскливые глаза.
— Ал, ты ведь опять хочешь меня обмануть. И я поверю тебе, как всегда. Но остальных ты не обманешь, — поджал губы тот и отвернулся, отбросив руки женщины.
— Так что мне тогда делать?! Что?!
— Выдохнуть и думать о себе, а не о чужих проблемах.
— Это эгоизм! — запротестовала Алла.
— Это? здравый смысл, — ткнул себя в грудь лысый, ни на что особо не надеясь. — Если не остановиться вовремя, то автобус наберет скорость и уже не остановится никогда…
Алла только сейчас поняла, что всю дорогу они едут без остановок, а Инсульт незаметно подбирается всё ближе. Он уже не напротив входа, а у первых от двери рядов.
— То есть мне просто уволиться?
— Можно просто настоять на том, чтобы тебе давали заниматься собой и своим здоровьем. А если откажут, то не бояться перемен. В конец концов, у тебя давно всё есть: жилье, муж, машина, все необходимые вещи, дети давно сами себя обеспечивают. К чему эти жертвы? вообще не ясно ни тебе, ни кому-то из нас. Может, надо хотя бы на секунду сделать паузу и подумать, ради чего ты изнуряешь себя?
Наконец автобус начал сбавлять ход. В окне, среди черного, залитого дождем мира, Алла заметила сияющий, как новогодняя гирлянда, гипермаркет, который ждал с распахнутой пастью, когда Алла зайдет внутрь и растворится в его статистике, выручке, в его бесконечных кассовых отчетах.
Алла зажмурила глаза, а когда открыла, почувствовала в руке что-то тяжелое.
— Держи, не урони, — Гоша помог ей сжать пальцы на стакане с водой. — Пей аккуратно.
— Что? А где автобус?.. — Алла растерянно оглянулась по сторонам.
— Автобус? — муж приложил руку ко лбу супруги. — Может, скорую?
— Нет, не надо, — замотала головой Алла и залпом выпила воду, — подай мне телефон.
— Зачем? — нахмурился Гоша.
— Дай, говорю!
Тот послушно протянул смартфон, и Алла начала тыкать пальцем по экрану, а затем поднесла устройство к уху.
— Лен, я не могу сегодня выйти, мне плохо, я болею, у меня больничный.
— Ну ты же уже пообещала! Алла, так не делается, ты не мож…
— Лен, остановись, пожалуйста. Я думала, что смогу, но поняла, что нет. Так что не звоните мне, пока не оклемаюсь.
Голос Аллы был впервые в жизни таким твердым. Она даже не думала срываться в оправдания, как делала это обычно. На секунду возникла пауза.
— Ладно, хорошо, выздоравливай, найду кого-нибудь, — ответила Лена и сбросила вызов.
— Ну вот видишь! Я же говорю, решат там без тебя. Раньше же решали как-то.
— Гоша, не нуди, помоги мне лучше до кровати дойти. А завтра я буду спать до одиннадцати.
— А меня на работу утром собрать? — возмутился Гоша.
— Сам соберешься, не маленький, — ответила Алла.
"Молодец…" — раздался где-то внутри нее знакомый голос здравого смысла.
МОИ КУРТКИ (много буков, 4 стр)
Если бы можно было собрать все куртки, которые были у меня по жизни, то, естественно, никогда мне не забыть свою первую дубленку, которую купила мне мать в Венгрии, где мы жили, когда отец служил в ограниченном контингенте Западной группы войск.
Вы, наверное, сразу подумаете, что я мажор или что-то в этом духе,
нет, это было не так, просто это была дубленка из искусственной экокожи и искусственного меха, но выглядела она очень нарядно, и когда я её надел, что мне делать не очень и хотелось, мать заставила, был праздник День труда, 1 мая, и я нарядный пошел в школу, где мы должны были в составе всей нашей школы и конкретно нашего класса участвовать в первомайской демонстрации. Так вот, учительница наша классная меня после демонстрации подозвала и очень сильно отчитала, сказав, что негоже в такой дорогой куртке ходить на демонстрацию трудящихся. В те времена за это не казнили, но она потребовала, чтобы я пригласил мать в школу для беседы. Вот такая это была буржуазная куртка, что среди трудящихся масс коммунистической России вызывала праведный или не очень гнев.
Вообще, Венгрия дала нашей семье очень много продвинутой по тем временам одежды. У меня и у брата, и даже у отца были отличные немецкие парки. Которых хватило на долгие годы советского периода нашей жизни. Это были очень добротные немецкие куртки, наверное, купленные даже не в Венгрии, а в Германии еще до моего рождения. Там тоже жила наша семья, потому что и там служил мой папа. Куртки передавались от старших младшим детям и были в очень хорошем состоянии. Это были неубиваемые куртки. Такие зеленые парки с квадратными карманами-книжками и отстегивающимся искусственным мехом, и обязательными капюшонами. У них были кнопки и молнии YKK. Кнопки и молнии были на века.
Потом нельзя забыть дутые куртки "Пармалат". Не знаю, что обозначает это слово, но это были очень стильные куртки горнолыжного типа, куртки из черного блестящего болонья с вышитыми на плече и на груди логотипами некоего "Пармалата". Смотрелись они очень сильно. В школу я такую куртку надевать боялся по одной причине: там ее могли украсть. Могли украсть в гардеробе, а на улице в закоулках рабочих кварталов могли снять гопники. В этой куртке я мог гулять только после школы и возле дома в безопасной айреа. Однажды в автобусе в подростковом возрасте какой-то странный человек, перепутав меня с девушкой, наверное, потрогал меня за промежность. Но стянуть с меня штаны он не мог, потому что я был в болоньевых зимних брюках на подкладке тоже горнолыжного стиля, которые мне были немного малы и снять их в стоячем положении было невозможно даже мне, не то чтобы кому-то. Все закончилось без проблем: я ушел из автобуса, а извращенец поехал дальше. А сбила его с панталыку именно эта куртка "Пармалат", она была такой нарядной, что вызывала двойственный эффект. Женская?
Чтобы не выделяться в советское время и не мерзнуть, мать купила нам с братом такие пальто с меховыми воротниками какой-то советской фабрики. В таких пальто ходили все дети в нашей обычной школе в районе сормовских трущоб. Вся одежда в СССР была либо похожа на военную, либо на одежду лагерных заключенных. Дизайн был прямо скажем убогим, но материал и конструкция выдерживали попадание осколочной авиационной мины. Мы с братом были похожи в этих пальто с цигейковым воротником на двух политических заключенных. Особенно брат, он был в очках, как некий Мандельштам, поэт, замученный до смерти советскими спецслужбами в лагерях. Но эти куртки спасали нас от внимания всяких агрессивных жителей нашего района, который нельзя было назвать благополучным.
Никогда мне уже не узнать, куда делась серая клубная куртка, которую я купил на рынке во Львове. Туда, в западную Украину, в начале перестройки мы с братом возили из Горького продавать пылесосы и бензопилы, а также всякие мелочи типа коллекционных игрушечных машинок или дисков для циркулярных пил. Бизнес этот просуществовал недолго. Это была просто очень крутая американская трикотажная куртка с нашивками на рукаве и на спине, подобные куртки встречались в американских фильмах про школьников или студентов. Был невероятно счастлив, когда её купил. На последние деньги купил, но она того стоила.
С другом во времена нашей учебы и жизни в Москве мы купили однажды две одинаковые флисовые куртки в красно-черную шотландскую клеточку со стеганными подкладками. Это были настоящие куртки в стиле хип-хоп. Куда они пропали, хотя это у меня пропали, у Ромы куртка еще хранилась лет 20. Образ Ромы Рейзика дополняли брюки оверсайз, как сейчас говорят, брюки невероятной ширины, около 50 сантиметров ширина каждой штанины, и настоящие ботинки альпиниста, которые он по нищете и по стильности носил не только зимой, но и летом в 30-градусную жару. Но главное, что мы были такие красивые, как космонавты, в этих куртках. Даже красивей.
Был достаточно долгий период, когда моими любимыми куртками стали пальто. Особенно я обожал длинные в пол синие пальто. У меня было как минимум два пальто синего цвета. Одно пальто английское я купил в секонде, а другое кашемировое купил новое где-то в Европе. Конечно, выражение, что это пальто купил именно я, здесь достаточно условно, потому что это пальто купила мне любимая женщина, за счет которой я жил тогда некоторое время. С девушкой этой я прожил несколько относительно счастливых лет, которые если я-то, наверное, потерял, а она, конечно, нет, потому что она из всего умела достигать выгоду. В этом пальто я был невероятно крут, особенно если учесть, что моей постоянной обувью были броги. У меня была целая коллекция ботинок, разные там "Мартинсы" или "Ллойды" и прочие буржуазные ботинки на толстой подошве или на кожаной. Образ денди-джентльмена до сих пор преследует меня во снах как наиболее любимый. Помню, когда я перешел из одного слоя жизни в другой и вдруг стал торговать на рынке кроссовками с моим старшим братом Олегом, то еще некоторое время ходил на рынок в том же синем пальто, был там просто как бельмо на глазу. Торговец на рынке в английском пальто в пол! Куда пропали мои пальто, непонятно.
Кожаная куртка в стиле пилот или авиатор, их еще называют, с меховым воротником. Толстая искусственная кожа была неотличимая от натуральной. Этот материал был плотнее линолеума самой высокой степени прочности! Клянусь, это была моя любимая куртка, в ней я проходил свои лучшие годы, когда нелегально торговал сувенирами на Арбате. Осталось несколько фотографий того периода именно в этой куртке. Эту куртку купила нам мать заграницей, за что я ей премного благодарен. Недавно я вдруг стал искать подобную куртку на "Авито" и планирую вновь превратиться в настоящего авиатора, хорошо, что сейчас на подобный дизайн невысокие цены, он, видимо, морально устарел. В этой черной куртке мы с приятелем поехали, внимание, летом на Горьковское море, и так как мы пили, наверное, круглосуточно алкоголь и при этом были за рулем, ну он, но это тогда можно было. Так вот, мы оба в черных очках типа "Рейбен" стоим на пляже, лето, 30 градусов жара, у нас ящик теплого пива и очки, и я в черной куртке с меховым воротником, а кругом девочки в купальниках. Дизайн и собственная крутость отнюдь не сделали нас королями тусовки. Горьковское море нас отвергло, и мы уехали в город. А куртку я так и не снял и даже спал, по-моему, в ней в тот период жизни. Эту куртку можно было отнести к стилю "рокабилли". С ней связано очень много, мне кажется, она была у меня всю жизнь, потом её вроде еще младший брат Андрей донашивал.
Некоторые куртки были очень недолго в моих владениях, например, красная куртка на болтах. Очень современная легкая куртка на осень-зиму, по-моему, производство Канады. Осталась фотография, где я сижу на круглом диване у друзей в ультрасовременном магазине "Луноход" на Маяковке (был такой у нас в Нижнем Новгороде в нулевые). У этой куртки металлические кнопки, на которые она застегивалась, были в виде таких болтов, смотрелось очень здорово, и такой микроворотник из коричневого замша. Очень классная. Тогда я жил в Москве со своей первой гражданской женой Оленькой. Брак у нас был очень свободным, она с кем хотела, узнал об этом намного позже, хотя это меня не оправдывает, ну и я тоже был хорош. Мы снимали хату на ВДНХ напротив памятника рабочему и колхознице сразу за домом на курьих ножках, в котором, как говорят, были квартиры самых крутых хоккеистов СССР, вот за этим домом сразу наш перед домом мини-парк. Однажды подруга моя уехала в командировку, так, во всяком случае, она сказала мне, всего на пару дней. Я же, томимый жаждой приключений, познакомился где-то на улице с двумя девушками без определенного места жительства. Ну, бомжами, говоря прямо, одна была совсем никудышная, а другая очень хорошенькая молодая красивая девушка, а жили они просто на улице, как я понял. Домой их вести я побоялся, они же все-таки бомжишки. Тогда я был именно в этой красной куртке. Все с этой молоденькой обнимался и обжимался и всячески её домогался, до ceкса на улице оставалось совсем немного. Временами мы отключались там прямо на улице на лавочках, ведь была теплая осень. Потом я отдал девочке куртку и решил сходить домой то ли за пивом, то ли за едой, а когда вернулся, девушки пропали вместе с моей курткой. Мне было не жалко куртки, ведь девочка была такая хорошенькая, но просто теперь у неё новый хозяин, вернее хозяйка, ну, у моей куртки на болтах.
У некоторых курток не было таких историй, но упомянуть о них все равно хочу. Была очень качественная натуральная дубленочка коричневого цвета с таким классным воротником. Мама купила в Венгрии её. Вроде её носил и я, и брат старший. Вернее, она мне досталась по наследству после брата. В этой дубленке я выглядел как олигарх.
Еще был кожаный бомбер, ну, это такая короткая куртка в стиле пилот с трикотажными резинками на рукавах, на поясе и на горлышке, воротника как такового у куртки не было. Эту куртку мы сшили с мамой из её кожаного плаща из тонкой овечьей кожи, который она разлюбила или он ей стал мал. Мы сшили этот бомбер вместе. Вернее, я всем говорил, что сам сшил эту куртку, но это было не так. Я сшивал только те части, где были прямые внешние швы. Остальное, более сложное, делала мама. Но я, как она потом не раз говорила, весь жар загребал, по сути, незаслуженно. Говорил: "Да вот, сшил куртку". Эта куртка была сшита из лоскутков кожи. Очень стильно получилось. Выглядела как фабричная. Мама, если ты слышишь меня на небесах, прости, уж такое я говно, ну что жар загребал. Это был классный бомбер, потом куда он делся — непонятно.
Не забыть рассказать про джинсовую куртку HUGO
BOSS. Очень классный пиджачок. Мне его подарила моя первая жена бывшая. Мы тогда уже давно развелись, но её, видимо, преследовали призраки прошлого, и она, живя в США, иногда что-то мне покупала, как она говорит, на старых дрожжах. Продолжая фантазировать, что мы вместе, просто она в командировке. Знаю я эти командировки. Как-то она передала мне эту куртку, купленную ей на распродаже в славном городе Нью-Йорке. Долго её носил, пока она не распалась от старости на куски. Славная была курточка. С тех пор в моем гардеробе так и не появилось ни одной вещи HUGO BOSS. Спасибо тебе, Оленька, за джинсовую курточку.
Обязательно хочу упомянуть здесь про короткий плащ из секонда в английском стиле, боже, как я его обожал. Вместе с бейсболкой Nixon (с презентации фильма о 37-м президенте США, которую мне привезла с Берлинского кинофестиваля Ольга Омяльева, как вы уже поняли, та самая моя первая гражданская жена). Короткий плащ смотрелся просто очень круто. Английские броги Ллойд, джинсы Levi"s и болотного цвета бадлон — в этом прикиде я был просто неотразим. Чувство собственного достоинства меня распирало, наш с братом бизнес процветал, и поэтому мы пили и курили круглосуточно. Однажды возле своего подъезда, тогда я снимал однушку на улице Горького за торговым центром "Мода", где у нас с братом был арендованный отдел одежды и обуви спортивного стиля, сидели двое моих знакомых, а я в этот момент с другим моим знакомым Мишей Кузиным шли ко мне домой, чтобы взять сумку и поехать на выходные развлекаться на горьковское море, ведь у Миши была красная шестерка. Сидящие возле моего подъезда мои знакомые спросили: "Вы куда? "Говорю им: "Сейчас зайдем за сумкой и уезжаем за город". Они сказали: "Ну давайте". Мы уехали, а когда через два дня я вернулся домой, то увидел, что дверь моей квартиры приоткрыта и заклеена бумажками милиции. От соседки я узнал, что мою хату вскрыли и ограбили. Сейчас вы поймете, зачем я вам рассказал об этом ограблении. Украли какую-то ерунду, бэушную видеокамеру "Формат видео восемь", её стоимость 600 долларов, не бог весть какая потеря. Но самое главное — украли тот самый мой любимый короткий английский плащ и бейсболку Nixon. Как рассказал мне следователь, свидетели рассказали, что в такой день, когда я был за городом, некий человек в коротком плаще и бейсболке Nixon вышел из моей квартиры с пакетом и был таков. То есть грабитель надел мой плащ!
Стали меня в милиции опрашивать, кто знал, что я уезжаю, я вспомнил про тех знакомых, которые сидели возле подъезда и которым я сказал, что уезжаю на два дня за город. Их быстро вычислили, они жили в соседнем доме, и они были у меня в гостях до этого, поэтому они знали, где я живу. Они попали под подозрение. Это украли они, сказал мне следователь и просил подписать какую-то бумагу, чтобы их посадили на несколько лет. Боже, успокойтесь, я не подписал эту бумагу и просто послал ментов подальше, это моя была ошибка, что я вообще к ментам обратился. Плащ жалко до сих пор, верните плащ, уроды!
Напоследок еще одна история про отличную канадскую куртку с оранжевой подкладкой SCOTCH & SODA. Куртка была просто космическая. Однажды мы с Олегом Паниным, уже усопшим, а тогда еще живым, пошли в "Бизон". Это злачное место, где отрываются всякие бабы и круглосуточная дискотека, и пьянка. Был день так называемого Старого Нового года, а значит, мы могли слегка выпить. Это звучит только так, слегка, а на самом деле вовсе не слегка, а очень даже много. Олег там стал требовать шампанского, а до боя курантов оставались какие-то секунды, а шампанское ему так и не подавали, и он резко стал его требовать и даже стал стучать пепельницей по барной стойке. Вообще я был с ним, а он был ну такой микроолигарх, то есть человек при деньгах. Короче, пепельницу он эту огромную там разбил и об осколки сильно порезал палец на руке. Кровь так и хлестала, а мы от этого еще больше захотели пить всё алкогольное и стали как не в себя хлестать шампанское, а я его еще и водкой запивал для пущего опьянения. Напоролись мы знатно, не помню, как до дома доехал. Уехал я из этого "Бизона" зимой голый, вот какой бухой был, а куртку свою новую SCOTCH& SODA оставил, видимо, в гардеробе. Она там еще, говорят, полгода висела, а потом её кто-то унес себе. Почему я её на следующий день не забрал, я вам сказать не могу, наверное, не мог, тогда еще отлеживался после пьянки, а потом не мог, потому что мне было стыдно туда идти, так как мы с Паниным там надрались, в смысле напились в стельку, или не так, мы смертельно напились. Ту куртку я потом еще долго высматривал на улицах города, она одна такая была красивая с оранжевой подкладкой на весь город. Гады, верните мою SODу!
Конечно, рассказал только о тех куртках, которые были выдающимися и особенно запомнились, но курток было еще других немало, например, голубая ветровка, в которой я ездил в Питер в детстве, или кожаная косуха из партии индийских курток, которые мы с братом возили с одного оптового склада в Москве некоторое время. Там мы покупали какие-то просто космические кожаные куртки за невероятные копейки и потом привозили их в Нижний Новгород и продавали. Вообще у нас была сеть розничных магазинов, торгующая одеждой спортивного стиля и особенно куртками. Куртками мы занимались около 15 лет и одели очень много народу в городе и регионе. Наши магазины назывались "Универмаг "Тайсон". У нас работало два десятка сотрудников и было то три, то даже четыре магазина, доверху набитые куртками. Куртки, они как наша жизнь, могут многое рассказать интересного.
А у вас какие были куртки? Расскажите!
