Есть у меня одна знакомая — идеал натуральной красоты. Густые пшеничные волосы, чистая кожа, распахнутые глаза, никакого яркого макияжа, огромных ногтей или чего-то, напоминающего о помешанных на внешности девушках. Пообщался я с её подругой. И оказалось, что каждую неделю чистка лица, окрашивание корней, удаление волос над верхней губой, маникюр, макси для волос/лица/рук, укладка по 2 часа а-ля натурэль, всевозможные коррекции бровей, ресниц. Вот, блин, и естественность...

Мои родители странные люди, скоро уж внуки, а у них все не как у людей. Эта парочка всю жизнь ходит за ручку (исключение — дети, между ними на прогулке) много обнимается, и всегда вместе, они реально как две половинки, у них даже особо за пределами друг друга жизни нет — хобби общие, друзья общие, бизнес общий, гильдия в онлайн-игре, блин, общая! Но если уж ссора, то как дворовые коты, с криками и драками (вернее, побоями: отец на мать-то руку не поднимет, а она этим пользуется) и битьем посуды и слезами и запираниями в ванной... И ведь терпит же ее! Матом трехэтажным покрывает (а он у нас вообще не такой) ее, открой с@ка, я сказал открой мразь, и дверь в ванну ломает, она визжит, а он как бык злой, ноздри раздуваются, еще пнет какой нибудь тазик на пути стоящий "[фиг]ли заперлась, овца?!" И тут же "мне там скучно без тебя, кисуля". И обнимаются.

Вот ей богу. До 24 лет с ними прожила под одной крышей в этом дурдоме. Не понимаю. Что за люди такие. Самые лучшие в мире.

Около 2 ночи. Сплю.

Услышал шорох за окном, пошел на улицу, мало ли.

Раскрыв куст, увидел такую картину. Большая, рыжая, красивая лиса лежит, а у нее пьют молоко два лисенка. Видно, что только родились. Я в недоумении. Откуда в моем дворе оказалась лиса!? Да еще с лисятами.

Чуть позже я заметил рану на ее животе. Я взял на руки ее, и двух лисят, лиса не сопротивлялась. Рану забинтовал.

Они живут у нас уже. Месяц. У лисицы все прошло, она привыкла к нам, и нашему дому. А лисята шустрые, и милые. Забавно наблюдать лица соседей, когда она узнают что у нас три лисы живут

В детстве лето проводила в деревне. Конечно, была живность. И стадо гусей, ходили всегда толпой, кроме двух — гуся и гусыни. Та парочка не расставалась ни на секунду, даже прозвали их Иван да Марья. Марья на яйцах сидеть не хотела, и бабка заперла её в сарае. Иван орал пока не охрип, а после орал охрипший. Отогнать от сарая невозможно. Вечером пленницу выпустили. Они бежали друг к другу, как в кино, обвились шеями и долго стояли. Но на яйца она так и не села, и пошла на мясо. И Ивана бабка тоже убила, есть перестал.