Дело хорошее, отчего же не помочь? Подхожу, обступили втроем и потянули колесо вверх, чтобы посмотреть – что там внизу сломалось.

Карусель, хоть и с трудом, но поднялась сантиметров на двадцать, а дальше никак, во что-то уперлась, собака, не снимается.

Мы немного посовещались и решили отломать от пола пару досок, чтобы все-таки понять – что же там ее держит?

Мимо проезжала соседка Тамара.

Мы выскочили на дорогу, остановили ее и стали просить:

— Тамарочка, помогите, тут без вас никак, ваши дети ведь тоже без карусели остались.

— Да я с удовольствием, а что делать-то?

— Вот смотрите, мы втроем чуть приподнимем колесо, а вы под него подлезете и посмотрите — что там вообще? А то мы уж пол хотели курочить. Давайте, не бойтесь, мы мужики мощные, удержим.

А Тамара и не испугалась, залегла рядом с колесом и только ждала команды.

Сосредоточились мы и даже, на всякий случай, вытерли о штаны потные ладошки, мало ли, не дай Боже уронить, все же живой человек. Колесо весит килограммов сто, а может и больше, раздавит как жабу…

Приподняли карусель, Тамара быстро по-пластунски заползла под нее, одни туфли торчат.

Мы орем:

— Как там!?

— Что видно!?

Она в ответ:

— Тут она ушла… э-э-э, о нет!

— Кто ушел!?

— Куда ушла!?

— Говорите конкретнее, мы же держим!

— Я не хочу говорить — откуда ушла, а то вы колесом меня придавите! Давайте я сперва вылезу, потом скажу!

— Почему не хотите? Да говорите уже! Что за секреты!? Как придавим!? Мы держим, держим, не бойтесь.

Тамара как змейка выползла из под карусели и мы с грохотом разжали руки, слегка обидевшись на бестолковость помощницы.

Она отряхнулась от песка и говорит:

— Вот ради смеха, давайте устроим следственный эксперимент, вы опять приподнимите колесо, а я скажу — что там. Посмотрим — уроните или нет.

Нам стало любопытно, мы подняли карусель, а Тамара как заорет: "У Ш Л А С О С И! "

Черт возьми, она была права, мы не удержали…

департаменту мы объявили его стоимость: то, за сколько мы готовы были покупать результат их деятельности. Мы не запрещали никому более эффективно работать, а потому, если отдел мог это же действие качественно выполнить меньшим количеством людей, фонд оплаты не уменьшался. Помните, как говорили пираты: меньше братьев – больше на брата. Я еще не видел случая, чтобы эта нехитрая истина не сработала.

Первое, что произошло в компании после такого нововведения, – прокатилась волна сокращений. Сразу же. До этого отделы не только не уменьшались – росли. Начальники отделов бесконечно бомбардировали меня служебками с просьбами увеличить штат, выделить еще людей "в связи с возросшими требованиями к работе, усилением конкуренции на рынке труда, невероятной загруженностью людей и т. д. " – это была их стандартная формулировка. Рост – это закон любой бюрократической структуры. Руководитель придумывает все новые функции сотрудникам, ведь чем людей на предприятии больше, тем он как директор круче. А вот если такой руководитель знает, что фонд оплаты труда не увеличится, он начинает шевелиться. Мы сразу увидели, как экономно начальники стали относиться к найму, ведь чтобы ввести новую должность, ему теперь нужно от каждого в отделе отрезать кусочек. "Мы сами, мы сами со всем справимся", – рассудили они.

Проще стало с еще одним: раньше автоматизацию процессов мы внедряли с силой и боем. Никто почему- то не хотел осваивать новые компьютерные программы, говорил, что это собьет всех с толку, удлинит рабочий процесс. После новой системы оплаты труда все вдруг с большой охотой и энтузиазмом сели за компьютеры, потому что это опять-таки позволяло исключить нескольких человек из цепочки.

Правило "платим только за конкретный результат" мы спустили и в цеха: каждый в цехе знал, что за выпуск вот этой банки крема, например, цеху заплатят два рубля. Дальше уже дело начальника цеха решать, 50 человек он поставит на линию или 40 – или вообще поставит автомат.

Заработало – люди самоорганизовались, и мы ушли от бесконечных споров о расценках. Раньше каждую операцию в цехе приходилось отдельно оценивать – специальные люди с секундомерами делали хронометраж отдельных операций. Поменять расценку – всегда был скандал. А теперь все изменилось: стоимость одной операции больше ни разу никого не волновала.

Очень интересные вещи стали происходить: в каждом цехе функционал обычно очень жестко распределен. Есть люди, которые подвозят сырье, есть те, кто стоит весь день над конкретной операцией, есть грузчики, отвечающие за доставку готовой продукции из цеха на склад, и т. д. Так вот, мы увидели, что грузчики в свободное время кинулись помогать тем сотрудникам, что ставят полуфабрикат на конвейер, и наладчикам – чтобы в целом цех выпустил больше. Общий результат влияет на общий кошелек.

Как только люди осознали, что реально могут заработать больше, они задумались над тем, за счет чего еще могут это сделать. Например, они сократили наем низкоквалифицированных рабочих, которых мы всегда на два месяца трудоустраивали в пиковое время перед Новым годом. Я удивился, когда услышал от них: "Не надо нам со стороны столько рабочих, мы сами будем бегать"...

Распределение денег внутри сделали гласным. А так как "распределение денег" – это социализм в чистом виде, то директорат очень внимательно следил, чтобы у начальников цехов, которые отвечали за деньги, не было любимчиков, то есть чтобы не дай бог не было неформальных критериев распределения. Все эти аргументы вроде "У меня есть ветеран труда в цехе, и я ему стараюсь платить побольше" – они не пройдут. Потому что на самом деле за всем этим стоит не какая-то личная совестливость начальника цеха, а тот факт, что этот ветеран горячо поддерживает речи и решения своего начальника на общих собраниях. Вот и все... "

Александр Никонов

почему, (кто-то, но не чиновник). Закончилась эта инициатива быстро, один из юрисконсультов, вместо оформления документов в администрацию, помог человеку оформить иск в суд к администрации. Но история не об этом, так как зарплату платить общественной консультации не планировалось всех юристов бюджетного сектора (т. е. всех работающих в гос учреждениях и т. п.) заставили там консультировать, в том числе и моего друга. А далее с его слов.

Сижу после выходных лицо помято, костюм (футболка и джинсы) тоже помят. И тут клиент (мужичок в костюме, интеллигентной внешности) подходит и спрашивает

— Мне бы консультанта?

— Я консультант.

Мужичку явно такой консультант... , короче нужен другой.

— А мне бы юрисконсульта?

— Я юрисконсульт второй категории.

— Нет! Мне просто юрисконсульта?

— Три года назад был просто юрисконсульт, теперь повысили.

— А-а-а! Ну тогда юрисконсульта первой категории?

И тут в кабинет входит начальник "Сережа, та приказ забыл подписать. Теперь ты юрисконсульт первой категории. Когда обмывать будем". У мужичка случился приступ кашля и он пошел "Наверное в больницу".