линии простаивали, инженеры поразбежались, помещения разошлись по арендам, но нашёлся инвестор, который заинтересовался банкротом и вложил определенное количество средств в восстановление и модернизацию. Уже к 2010 цеха снова заработали, но появилась проблема отсталости совдеповского оборудования, не способного производить продукт в соответствии с требованиями стандартов. Тогда одним росчерком пера заказали и установили новые немецкие чудо-станки, с аппаратно-модульным управлением, где главный сервер был обыкновенный компьютер. При том, линия состояла из нескольких разных аппаратов, каждый из которых делал свою определенную работу. ЦПУ (центральный пост управления) с оператором имел возможность перемещения по строго определённой линии — рельсе, между аппаратными единицами, дабы оператор мог воочию убедиться в правильности процесса через стекло.

Все бы хорошо, но кого учить им управлять? Начальник цеха — человек немолодой, компьютера боится, как огня. Главный инженер принял решение привлечь молодых инженеров. Выбрали пару ребят-инженеров, недавно закончивших политех в областном центре и попавших к нам по распределению и знающих пару слов по английски, отправили в Германии подучиться, но, то ли учили плохо, то ли учились неважно, но приехали они не очень подготовленные. По крайней мере, никто не мог пройти симуляцию от и до без остановки программы по какой-то причине или ошибке оператора. А тут, как назло, приезжает из Москвы большая птица из руководства, прямо пролетом из Гайаны, где только что подписал очередной миллионный договор. Приезжает прояснить вопрос, почему установили оборудование полгода назад, немцы и мы подписали приёмочно-сдаточные бумаги, а воз и ныне там.

Руководство — в панике, от главного инженера впервые запахло не водкой, а валидолом, начцеха в свойственной ему манере, с трудом совмещая культурные слова со своей обычной речью, ставит задачу молодому инженеру Марине срочно подготовиться к сдаче симуляции (то есть, пройти весь процесс от начала до конца, на аппаратном компьютере, следя за имитационными параметрами).

В день Х, приехал такой себе мужичок за 50, в строгом костюме и стильном шарфике, ценой, наверное, поболее, чем суммарная стоимость всей одежды присутствующих, извинился на опоздание (самолёт из Гайаны задержался) и попросил сразу перейти к делу, отказавшись от традиционного стола, чем поверг в шок все наше руководство, имевшее идею споить его ещё до проверки.

Марина получила очередную порцию брани и проклятий от непосредственного начальника, запустила программу. Но молодая девчонка разволновалась и никак не могла пройти ключевые отрезки без сигнализаций и остановок. Было видно, как она волнуется, дрожь в руках, закусывание губы, слезы на глазах, вот-вот сорвётся. Начцеха ничего не нашёл умнее, чем пригрозить уволить ее к чертовой матери, если она не перестанет заниматься х&рней и не пройдёт симуляцию без ошибок. Поорал, сплюнул и вышел курить. За ним последовал и главный инженер, который все равно ничем не мог помочь, так как вообще не особо интересовался, что происходит, с надеждой уйти на пенсию раньше, чем его уволят. Мужичок посмотрел на это все дело и говорит мягко, спокойно, но как-то очень уверенно:

— Мариночка, не волнуйтесь, все хорошо. У вас есть дети?

Марина подняла залитые слезами глаза, спрятала за спину дрожащие руки и сказала:

— Да, двое, близнецы. Сын и дочка.

— Отлично, значит, вы должны хорошо готовить. Скажите, ваши дети любят котлеты?

Марина, не понимающая, что происходит, говорил, мол, да, обожают, ещё и требуют, чтобы были позажаристее.

— А как вы их делаете, тушите в казане или жарите на сковородке? — спросил москвич.

— Ну, сначала тушу, а потом просто поджариваю для корочки.

Мужичок улыбнулся и продолжил:

— А что вы делаете, чтобы фарш не был жидкий?

Марина почувствовав, что разговор идёт на знакомую ей тему, немного пришла в себя и разговорилась:

— Если фарш получается жидким, то добавляю хлеб, но ровно столько, сколько надо, и кладу в холодильник, чтобы хлеб впитал лишнюю воду, потом формую и готовлю.

Мужик продолжил:

— Ну вот, смотрите, вы сами уже ответили себе на вопрос, почему у вас после плазменной резки лист не переходит дальше на формовку. Ему надо отпуститься, чтобы на следующей стадии при гибке он не пошёл трещинами в местах резки или чтобы при последующей сварке сталь не заламинировалась. Программа говорит сигнализацией, что лист должен отлежаться при постепенном опускании температуры, а вы пытаетесь пустить его дальше раньше времени. Не спешите, представьте, что вы готовите котлеты вашим детям, которые откажутся их есть, если они получатся не как обычно.

Марина как-то вдруг преобразилась, подняла мокрые глаза на мужичка, на лице появилась улыбка с симпатичными ямочками, руки перестали дрожать. Она четко и ясно произнесла:

— Спасибо вам большое. Я все поняла, очень вас благодарю за это.

Повернулась к пульту, перегрузила программу и с первого раза прошла всю 40-минутную симуляцию и получила на выходе превосходного качества заданную форму. Зашедшие начцеха и главмех даже не поняли, что произошло.

А ведь мог мужик разораться, всех уволить, и тп. Ан нет, оказался лидером, а не начальником.

быть у человека, который имеет трудовой стаж 60 лет — все давно померли, если и были когда-то). Жила она в коммуналке, но мало того, что в коммуналке – она там занимала антресоль. Как она на нее взбиралась в свои под-восемьдесят одному богу известно. И была у Насти одна родная душа, старая злобная с@чка пинчер Фрида.

Настя души не чаяла в своей Фриде. А та была капризная с@ка. Например, ела она только жаренную куриную печеночку, но эту печеночку нужно было еще разжевать. И Настя своими вставными челюстями это делала.

Работа у Насти была в основном вечерняя, а с утра Настя шла на Новый рынок, что возле цирка, покупала куриную печеночку, всегда после ожесточенной торговли, шла домой, жарила, жевала и кормила Фриду.

Это сильно напрягало пожарного охраника цирка, очень колоритного еврея Зяму Пекаря:

– Дура старая — кричал Зяма – она свою собаку печеночкой кормит, а мне детей не прокормить!

Тут я должен отвлечься от билетеров на пожарника. Всего пару воспоминаний: Зяма был многодетным отцом, у него был вечный насморк и он заикался. Для прокорма семьи Зяма подрабатывал ударником на похоронах – "ох какого жмура мы сегодня имели! По десятке на нос вышло! Сегодня моя семья будет иметь курицу!".

Однажды цирковые решили подшутить над Зямой: — Зяма, вот ты стоишь в какой-то не понятной форме и никто не знает кто ты. Не порядок это, дискредитация культурного учереждения. Надо сделать нарукавную повязку и написать "Пожарный Охраник Цирка".

Зяма расценил это предложение как правильное и пошел к цирковому художнику для изготовления повязки. Понятное дело, длинная надпись на повязке не уместилась и художник написал только абревиатуру (естественно по договоренности с подъебщиками) – ПОЦ. В Одессе никому не нужно было объяснять, что поц на идиш значит мягко говоря член (отсюда, по-видимому, пошло выражение пацаны). А Зяма с неделю стоял у входа во время пуска публики с этой повязкой.

В антракте в фойе дикая драка – Зяма сцепился с каким-то гражданином. Уже и кровь из носа. Разнимают. Отец (администратор) забрал обоих к себе в кабинет разбираться.

— Зяма, что случилось?

— Он дд-дра-ззз-ница...

— Эттт-то он дра-дра-драз-ни-нится...

Оказалось, что зритель заика и хотел спросить у Зямы как пройти в туалет, а Зяма решил, что тот знает о его заикании и дразнит его.

Ну вот теперь могу вернуться ко второму билетеру. Ух какой стыд, забыл его имя, а врать не хочется да и отвлекаться на поиск тоже лень. Найти его имя можно легко – достаточно установить отчество известного актера-комика Ефима Березина (тот, что Штепсель в "Тарапуньке и Штепселе"). Да, он был отцом знаменитого актера, но до конца своих дней не желал оставлять пост билетера Одесского цирка.

Меня с ним связывало увлечение голубями. Березин гонял голубей (так у нас называлось это хобби) с детства и до глубокой старости, а умер он уже хорошо за девяносто. Он жил в переулке напротив цирка, на втором этаже, под крышей, где чердак был превращен в голубятню. На этом чердаке я получил первые уроки голубеводства и пару чудесных голубей породы чаечек – это такие с маленьким клювом, рюшечкой на груди, сизокрылых.

А вы говорите высокие посты, должности, богатства!... Можно всю жизнь прожить биллетером в цирке и быть счастливым.

оставшихся посторонних, а еще полаять на тех, кто заходил в цирк днем, когда публики в нем не должно было быть.

В цирке есть буфет, а значит, хороший шанс, что кто-нибудь, перебравши, заснет к концу представления и останется лежать между рядами. Снизу его не видно, а оставлять в цирке пьяного постороннего на ночь не хорошо. Ладно, если что украдет или сломает, но ведь за кулисами могут быть львы и другие серьезные звери. Вот Кадошка и обходил ряд за рядом с инспекцией. Мелкого нарушителя Кадошка мог и притащить вниз, а если найденыш покрупнее – звал лаем кого-нибудь на помощь.

За каждого найденного нарушителя порядка папа покупал Кадошке пирожное в буфете – заслуженная награда. Собственно, имя Кадошка вроде, как женское, но я за давностью лет не помню ее/его пола, да и в те времена я не заглядывал собакам под хвост. По крайней мере, Кадошка никогда не имел потомства (иначе я бы обязательно взял себе Кадошкиного щенка – уговор такой с родителями был). И я не знаю, откуда пошло это странное имя: одни говорили, что это — исковерканное "кабы сдох", а другие уверяли, что это -Карандаш (в миру известный артист Румянцев) его/ее так назвал в честь своих галошей.

Как я уже сказал, днем Кадошка (пусть для простоты дальше будет ОН) охранял центральный вход. Удивительным образом своих Кадошка знал хорошо, даже если они только на днях приехали. Может, у цирковых запах особенный? В те времена, когда созвониться было большой проблемой, послать фото факсом вообще было невозможно, узнавание своих было серьезным делом даже для людей. Конвейер был огромный, в нем масса людей, которые чуть-ли не каждый месяц переезжали в другой город. Их встречали на вокзале, а для того, чтобы друг друга опознать, встречающий стоял у выхода с перрона и насвистывал: -"Фиу-фию" — уж не знаю, как передать буквами этот свист (таким свистом в Одессе часто подзывали собаку), но любой цирковой знал этот пароль. Даже мы с братиком, если терялись в толпе, начинали насвистывать этот условный сигнал, и нас тут же находили родители.

По-видимому, Кадошка тоже знал этот свист в качестве опознавательного сигнала для своих, но даже без него он легко отличал только что приехавшего артиста, идущего в цирк днем на репетицию или знакомиться с обстановкой в обычной одежде. А вот чужих встречал лаем. Не думаю, что его этому обучили, чтобы предупреждать о визитах проверяющих из ОБХСС, партийных инстанций или других важных контор, но польза от этого была безусловно. Обычно никто на этот лай не обижался, зато визитера тут же кто-нибудь встречал и вел, куда ему нужно – к директору, в бухгалтерию или еще куда.

Но нашелся дурак, которого Кадошкин лай оскорбил, и был этот дурак из очень влиятельной конторы:

– Что вы себе позволяете! Культурное заведение, а посетителей встречает собака! А если она покусает кого-то?...

И накатал жалобу во все инстанции. Санэпидстанция, райком, чуть ли не КГБ занимались этой жалобой и приказали собаку убрать в клетку, а лучше усыпить.

Кадошку в клетку? Да ни за что – возмутились все цирковые. Все проблемы обычно решал папа. К сожалению, на низовом уровне жалобу важной персоны из влиятельной конторы погасить не удалось. Что делать?...

Пришлось папе идти с козырей.

За год до этого был такой случай. Один из секретарей горкома, кажется, его фамилия была Борщ, регулярно приводил своих детей в цирк на каждое новое представление. Понятное дело, папа принимал высокое начальство по первому разряду: усаживал в центральную ложу, посылал буфетчицу с пирожными и лимонадом для детей, словом, оказывал всяческий кувет.

Потом Борща сняли – не знаю, чем он провинился, возможно просто поддерживающий его суперначальник испарился. И вот, как-то зимой, папа видит этого Борща стоящим в очереди за билетами в кассу, как рядовой человек. Снять-то его сняли, но дети у него остались, и они по-прежнему хотели посетить цирковое представление. По-моему, даже в тот раз был аншлаг, и билетов Борщу не хватило бы.

Папа подошел к Борщу и, как ни в чем не бывало, спросил его:

— Чего вы тут делаете? Почему ко мне не обратились?

Взял его с детьми и посадил в ложу, как всегда, да и пирожные с лимонадом прислал, как прежде.

Всякое бывает — спустя пару месяцев Борщ опять попал в фавору. Более того, оказался на еще более важном посту в обкоме. И вот к нему-то и обратился папа с просьбой помиловать Кадошку.

— Ну разве я могу тебе в чем-то отказать?!. Во времена, когда от меня отвернулись все, ты принял меня со всеми почестями, хотя знал, что я вышел в тираж. Так что, не обращай внимание – я сделаю пару нужных звонков, и все будет в порядке.

Кадошка умер в очень преклонном возрасте, на посту, как обычно.