В детстве у каждого ребёнка на кровати в детском саду была наклейка. У кого-то зайка, у кого-то собачка. Суть в том, что у всех были картинки животного плана, и все себя пытались ассоциировать с их, так сказать, кроватным талисманом. У меня был, [м]лять, трамвай, и, х[рен] знает, но до школы я себя ассоциировал с трамваем.

Бабушка дала деду задание — избавиться от мух, купить липучек или дихлофос какой-то. На что он ей сказал, что все порешает. Вечером на подоконнике были аккуратно выложены 20 стопочек по пять мух и зафиксированы моим лаком для волос для пущей надежности. Дед сказал, что половину мух наловил на улице для эпичности, и что пенсия — не значит сидеть на лавке и обсуждать говно всякое.

В моем городе найти стоянку для мотоцикла большая проблема: не хотят брать ответственность за легкоукатываемый транспорт. Мне повезло: согласились ставить моего коня на территории строящегося храма. О! Это лучшая стоянка в моей мотожизни: высокий забор, глухие ворота и вечно трезвые культурные охранники чуть ли ни в костюмах при галстуке. Но вот церквушку достроили и теперь царят на моей любимой стоянке тетеньки в платочках и смотрят на меня как на сатану на колесиках. Наверное, выгонят. А жаль.

Часто с работы домой возвращалась поздно, всегда шла одной дорогой и вне зависимости от времени встречала парня, который курил под подъездом в шортах с желтыми уточками, в любую погоду. Это уже был как ритуал. Со временем начали здороваться, но не знакомились. За месяц до моего увольнения он пропал. Пришла устраиваться на работу, а тут он, в костюме и очень строгий. Прокричал, что это судьба и взял на работу, а спустя три месяца позвал замуж. Подарил такие же шорты. Теперь курим вместе.