"Книжки в советской армии — тема благодатная", часть 2

Не люблю вспоминать службу в армии, тяжело далась. Но мы о книгах!

Папаня мой был военный инженер — "белая (блин) кость воротничка", интеллихенция. К "линейной" службе он меня никак не готовил, уповая на институтскую военную кафедру. Вырос я, значит, книжным очкастым мальчиком и благополучно учился на 1-м курсе гражданского вуза, когда родина в середине 80-х годов ХХ-го столетия сменяла правила и загребла в советскую армию кому исполнилось 18 лет без разбору.

А мама была врач, не из последних, в её власти лежало пририсовать мне 3 диоптрии к близорукости, плюс вовремя невыявленный врождённый порок сердца, для верности.

Но! но... это означало бы "потерю лица" среди отцовских сослуживцев и моих сверстников.

Женский голос нерешительно озвучил вариант, два мужских голоса решительно его отвергли. Оld soviet school.

Первые полгода службы я пробегал "курсантом" в учебке, по окончании которой меня вдруг решили оставить здесь же в "подразделении обеспечения учебного процесса". Потому что я умел выставить диафрагму фотоаппарата, а потом проявить плёнку и напечатать бумажные фото — искусство, ныне забытое...

Так вот, переход из состояния бесправного "курсанта" в состояние сержанта "обеспечения учебного процесса" ознаменовался резким увеличением количества свободного времени, в армейском понимании. И куды ж я его тратил, на [м]лядки в Мулино? щаз, в библиотеке.

Библиотека была полковая, не сказать что шедевр. Но "Владелица", назовем её Лариса Петровна, держала некий "спецхран" между последним стеллажом и стеной. Оттуда она выдавала чтиво только проверенным клиентам. Пёстрые в бумажной обложке томики "Подвиг", приложения к журналу "Сельская молодёжь"; серия "Военные приключения" и т. п. Что-то вообще воспрещалось выносить, что-то давали "с собой".

Однажды она дала мне "с собой" книгу из спецхрана "Солдат трёх армий" Бруно Винцера, мемуары немецкого офицера. Так получилось, что я читал её в наряде дежурным по роте, глубокой ночью, когда припёрся "проверить службу" командир соседней роты капитан (дурацкая фамилия типа Безденежных, Бескровных) пусть будет Безземельных. И конфисковал книжку, скотина. Причём пообещал: "прочитаю — верну! "

Первую неделю я тупо не ходил в библиотеку.

Вторую неделю я тупо читал подшивки журналов в читальном зале.

В третью неделю Лариса Петровна выпытала у меня, что случилось: чувствовал себя стукачом, но рассказал...

На следующий день капитан Безземельных при свидетелях отдал мне книгу, а я радостно вернул её в библиотеку.

... Кто ж знал, что Лариса Петровна приходилась женой замполиту полка, но не меняла фамилию в замужестве?

Раздражает, что отец посадил мою младшую сестру себе на шею. Разница у нас 4 года. И всю жизнь она — принцесса. В детстве отец настаивал на том, что я должен уметь выполнять "мужскую работу" по дому сам, учил чинить кран, собирать мебель и всё прочее. Тогда как у сестрёнки вовсе не было домашних обязанностей.

После школы нас обоих обеспечили жильём. Но сестре отец купил просторную двушку в ЖК бизнес-класса, а мне — однушку в обычном. Учёбу тоже оплатили двоим. Но мне давали денег только на необходимые расходы (еда, коммунальные платежи, одежда и т. п.), а сестре, которая сейчас ещё учится, отец оплачивает даже отдых летом. Мне в покупке машины когда-то отказали, аргументируя это тем, что автомобиль — роскошь, на которую нужно самому заработать. А сестре на 20 лет подарили обалденную тачку.

Леонид Хлыновский намедни про калач рассказал — и эта история очень перекликалась с тем, что я в субботу слышала.

На нашем заводе с советских времен сохранилась традиция совместного выезда на экскурсии за счет предприятия. В субботу мы ездили в Городец (Нижегородская область). Этот городок был основан в 1152 году, возможно, даже Юрием Долгоруким. Там в исторической части сохранились купеческие дома, а также народные промыслы — городецкая роспись, ткачество, изготовление глиняных игрушек и свистулек, а также изготовление пряников, которым посвящен целый музей. Ну и калачей — куда же без них! Не буду утомлять народ пересказом занимательных фактов, просто посоветую, если будете неподалеку, посетить этот замечательный город с экскурсией — там много интересного...

P. S. На фото — сувенирный самовар.

Такой вопрос возник в странной ситуации. Вопрос один, кто должен пострадать, минимум материально.

В нынешнее воскресенье наряжали елку и обнаружили в коробке Деда Мороза не нужного, упаковка от конфет киндера 5-6 летней давности. Решили выставить его на подоконник в подъезде, а не выкидывать.

Утром появилась записка, типа не трогать, может быть заминировано. Супруга на работу выходила, прочитала. Поржали, потом подумал, буду мусор днем выносить, нужно будет записку выкинуть, народ и так весь ипанутый ковидом и мобилизацией, а тут такая фигня.

Выхожу из квартиры, а вся лестница в красно-белых лентах, словно Спартак победил, а Деда Мороза двое ментов охраняют с автоматами.

Выхожу на улицу, подлезая под лентами, а там уже соседи во всю обсуждают событие. Выясняю, по поводу чего кипиш, заявляю, что игрушку я ставил, а записка х. з. чья. В процессе беседы выясняется, что записку писала мадам лет под 60, которая по любому телевизор пересмотрела, а ментов вызвала девочка лет 25-ти с активной гражданской позицией, причем последняя в подъезде не живет, а приехала в гости к своему молодому человеку.

По итогам, патрульный экипаж проторчал у Нас почти два часа, потом целый майор приехал брать показания (у меня не брали), приехала спец машина с кинологом в броне и собакой. Ничего понятно дело не нашли, но Деда Мороза забрали.

Как я в детстве осень ненавидела, страшно же вспомнить. Хоть золотую, хоть бриллиантовую, хоть какую угодно. Весь этот "багрец и золото" ассоциировались, разумеется, с Александром Сергеичем, а Александр Сергеич ассоциировался с Нелли Владимировной, училкой по литературе, а вместе с ними обоими приходили мысли о неминуемости школы и смерти, и хотелось