хотела. Потом много чего было, но общий референс жизни — только мне все всегда надо. Сыновья пошли в отца.

Со временем мы переехали в квартиру моей бабушки, бабуля умерла, и мы в этой квартире остались. На 2023 год муж получает 26 тысяч, работая преподавателем в том же вузе, где когда-то учился. Его там любят, ценят и хвалят, а что денег не платят, так он разве в этом виноват? Семью всегда содержала я. Быт тоже тащила я. Единственное, с чем муж помогал и за что ему спасибо, — больничный тоже брал, не всегда, но где-то половину, наверное, отсидел.

Сыновьям я купила квартиры. Сама, поэтому оформляла через маму. и получила их в наследство. Сыновьям сказала: "Живите, делайте, что хотите, но переоформлять не буду, чтобы не разбазарили".

Гоняла с уроками, со спортом, да с элементарной гигиеной их тоже я. Помню, когда младший был в 9 классе, я уезжала в командировку на 4 дня. По приезде узнаю, что он пропустил пробник ОГЭ, папа его в школу не разбудил, а сам он проспал и решил не идти. Дома, естественно, авгиевы конюшни.

Сейчас понимаю: лучше бы выгнала этого трутня, возможно, без такого примера сыновья нормальными выросли бы. Но одной оставаться страшно было, так хоть какая-то поддержка, а сейчас что есть.

Старший живет с женой и ребенком в купленной мной квартире, им в однушке ок, зачем расширяться. Младший долго истерил с Показать ещё требованиями продать свою квартиру и отдать ему деньгами, чтобы он вложился в бизнес. В итоге взял кредит, все сгорело. Подрабатывает в черную, живет в квартире, которую я не дала продать. Звонят раз в пару месяцев, иногда забывают про день рождения. Утешала себя, что молодежь вся такая, что жизнь у них сложная.

Недавно поймала мужа на измене с коллегой. Жить в квартире, где на его деньги куплена разве что сидушка унитаза, есть еду, которую я готовлю и покупаю на свои деньги, да и еще спать с кем-то на стороне — мое терпение, наконец, лопнуло. Выгнала этого трутня с сумкой вещей, больше он все равно за годы брака не заработал. Любовница не приняла, и упал он на голову младшему сыну. А дальше оба моих мальчика впервые за год приехали к маме в гости и закатили скандал, как я могу так с отцом. Он у них, [м]лядь, единственный лучик в детстве был, пока я "шлялась где-то и орала". Он ученый, кандидат наук, а я "газировку продаю, а гордости, будто нефть качаю". Он их любит, а мне "семью заводить нельзя было". Ничего, что я на все это зарабатывала? Что поездки, куда с детьми ездил муж, я оплачивала, а сама работала в это время? Что платное образование старшего я оплачивала, а мимо бюджета он пролетел как фанера над Парижем?

Сижу, смотрю фото. Везде муж с детьми. Где-то меня не было (я работала), где-то была, но фотографировала, а меня никто. Помню, как со слезами заставляла домашку делать, а добрый папа потом телек звал смотреть. В старшего я больше вложить успела, он хоть как-то высшее получил и работает в офисе. В младшего не успела, вырос дебилом.

Потребовала от обоих освободить жилье в течение месяца. Папа у них хороший, вот пусть [ман]дуют в Ярославль в 1/3 двушки, которая принадлежит любимому папе. Потратила всю свою жизнь на трех уродов. Ненавижу.

мимо священника.

Тот остановился, и с удивлением посмотрел на нас.

— Двери церкви всегда открыты, сын мой, — назидательно произнес он. — Всегда и для всех.

Мы зашли в церковь, и я уже помещал эти фотографии неделю назад, все иконы там выглядели православными. Оказывается, церковь была реставрирована недавно, и роспись заказали болгарской художнице Сильвии Борисовой. А уж она тихой сапой...

По дороге в крепость мы прошли мимо ресторанчика, на дверях которого была прикреплена афиша предстоящей в выходные корриды. Я сфотографировал афишу. Из ресторанчика выскочил разъяренный хозяин.

— Кто вы такие?! — заорал он. — И кто дал вам право фотографировать мой ресторан?!!

После концерта мы возвращались из крепости в центр города по все той же узкой улочке, и владелец ресторана, с закатанными рукавами, уже ожидал нас. С двумя дюжими официантами.

— Сфотографировали мою собственность? — грозно произнес хозяин. — Теперь будьте добры отужинать у меня.

Ужин оказался совсем неплохим. Цены в меню были выставлены не в евро, а в песо.

— Знаешь, — сказал мне Хулио. — Я здесь чувствую себя очень некомфортно. Цены в песо, враждебные люди. Коррида. А гитарист наш играл только песни 40-летней давности, популярные во времена Франко...

Ольшевский Вадим