Когда рядом со мной кто-то плачет, мне хочется заржать. И я еле сдерживаюсь, мне приходится отворачиваться и иногда даже выходить в другое помещение, чтобы не видели моё лицо. И нет, мне не смешно в этот момент, просто, когда кто-то плачет, я сильно теряюсь и волнуюсь, а от волнения мне хочется смеяться, даже если совсем не весело. Не знаю, что это, видимо, организм стремится доставить мне максимальный дискомфорт.

Мне 26, моё первое лето в Краснодаре. Жуткий ливень, полрайона затопило, а я в светлых замшевых босоножках. Сняла и пошла босиком по лужам. Боже, как я счастлива, даже словами не передать! Хоть на минутку снова в детство вернулась.

Ненавижу свою мать за сломанную жизнь. Она больная религиозная фанатка. Когда мне было 5 лет, она отправила меня на "фараоново обрезание". Это когда девочкам отрезают клитор и половые губы, мотивируя это тем, что девушка не должна получать удовольствие от ceкса, так как ceкс— это от дьявола. Теперь я фригидна и вообще не имею чувств к мужчинам. До сих пор не верю, как в 21 веке еще существует такое зверство.

В детстве думала, что групповуха — это когда просто несколько людей делают что-то вместе, неважно что. Возвращались мы как-то с родителями и их друзьями с прогулки, они решили, что мы будем ужинать все вместе. А я очень любила, когда мы вместе собирались. Я топаю, довольная, и кричу: "Ура, у нас будет групповуха!". Помню, было очень обидно, что надо мной все смеются, а я не понимаю, почему. И почему родители сказали, что групповухи не будет.