— Смотри гондоны!

Честно, я опешил, но еще больше опешили двое будущих полицейских, стоявших и куривших, как раз под козырьком и пристально стали сверлить нас своими ментовскими взглядами. Племянник, не видя этого, закричал опять:

— Смотри, дядя Андрей, там два гондона!!!

После этого сердце у меня уже стекло в сапоги. А полиция не спит, и переходит к активным действиям, т. е. подходят к нам. Ощущение в этот момент конечно зловещее типа: "попали" или если хотите "встряли".

— Предъявите ваши документики. Что ж вы, гражданин, сына своего словами нехорошими хороших людей называть учите, придется пройти для выяснения в отделение.

— А это, и не сын он мне вовсе, — это племянник мой (такое было ощущения, что я на приёме у стоматолога, и не у одного, а двух сразу). И он не гондоны сказал, а короны (пытался я хоть как-то отмазаться). Смотрите: две короны висят на крыше. Правда ведь, Вадик?

— Нет, гондоны, я сказал гандоны! Так презервативы называют в производящей их стране, и висят они на козырьке вашей крыши!

Менты резко обернулись на козырек, а там, как я уже говорил в начале, — два огромных фаллоса-сосульки. Вы бы видели, как у них челюсть отвисла!

— Смотри, Серёга, и правда гандоны!!! – аж присвистнул один, обращаясь к другому.

В это время на пороге появились полковник и майор переходной службы. Они смачно затянулись сигаретками, негромко обсуждая свои оборотневские перспективы.

Заметив начальство, сержанты сразу ссутулились, вспомнили про свои прямые служебные дела и, отдав всем присутствующим честь, юркнули за массивную расхлябанную дверь.

Мы с племянником тоже решили поспешить на занятия. Пряча документы в карман, вдалеке, я краем глаза увидел появившихся из-за угла дома опаздывающих бабушку с внуком из нашего класса. Мальчик был развит не по годам во всех отношениях.

На этой почве у моего племяша были даже какие-то с ним "тёрки". Не желая повторных неприятностей, я надвинул шапку на уши, схватил за руку своего сорванца и мы пошли.

Немного отойдя, племянник отвернул одно ухо своей шапки, прислушался, и характерным жестом Калкина в фильме: "Один дома", — вскинул руку. По его губам я прочитал: YES!!!

В общем, мы, взрослые, делаем всё для содействия юному таланту и ждём-не дождёмся выступления. Все чегой-то переносится, решили – у девочки сложная балетная партия. Наконец, к празднику октября – премьера.

Спрашиваем малую – в какой роли выступишь? Она скромно молчит, а мы раскатали губу на худой конец хоть на чёрного лебедя. Дальше, как говорится, занавес: он поднялся, и спектакль пошёл да углубился.

Правда, балет не классический, а сильно современный по тем временам – примерно середина 60-х. Чего-то об дружбе народов. Волнуемся: действие движется к концу, дружба народов вот-вот достигнет апогея, а нашей – нет!

И, о чудо! Появляется в зале! Но не из-за кулис, а с противоположной стороны (находка режиссёра?). Через главный проход она и ещё 14 девочек в пачках гуськом движутся к сцене очень, ну очень балетным шагом – по другому в балетных тапочках нельзя. Высокий подъём, выворотность... Все дела!

Каждая девочка несёт государственный флаг одной из 15 сестёр-республик.

Которые, увы, через четверть века, надружившись, разбежались в одночасье. А нашей балерине достался флаг Узбекской ССР. И она здорово исполнила свою партию — достойно этот флаг пронесла, и ей, единственной, вручили большой букет цветов, тюбетейку и грамоту от узбецкого консула — за яркое выступление.

... В тот же день с балетом мы навсегда завязали. Дед сказал, что уходить со сцены надо в зените славы.