(Миннеаполис, июль 2020)

Когда я приехал в Америку, эмигранты предыдущей волны, уже успевшие здесь обосноваться, часто приглашали нас в гости, расспрашивали, что происходит на их бывшей родине, хвастали своими домами и щедро давали самые разные советы, главным из которых был: "не упускай представившейся возможности, потому что она может и не повториться".

Перед очередными гостями я взял наклейку от винной бутылки, опустошённой в предыдущих гостях, и пошёл в магазин. Там я показал её кассирше, молоденькой девочке лет восемнадцати, сказал "I need the same" (мне нужно то же самое), и выставил вперёд три пальца, уточняя, сколько именно бутылок мне надо. Девочка быстро нашла вино, засунула бутылки в целлофановый пакет, назвала цену и добавила "plus tax" (плюс налог).

Английский я знал очень плохо, но слово plus понял правильно. Что такое tax я понятия не имел, но почему-то решил, что это – целлофановый пакет. В то время в Советском Союзе такие пакеты хоть и не были роскошью, но были ещё редкостью, и за них надо было платить. Мне же платить не хотелось, и, вынув бутылки из пакета, я сказал:

– No tax (нет налогу).

Девочка на несколько секунд потеряла дар речи, а, придя в себя, начала что-то быстро объяснять. Я, разумеется, ничего не понимал, но, не подавая вида, кивал и слушал. Она закончила говорить и вновь засунула бутылки в пакет. Я рассердился, вновь вынул бутылки и уже твёрже сказал:

– No tax.

На шум вышел хозяин. Его заведение находилось в районе, где в то время жило много американских евреев, спиртное большим спросом не пользовалось, и магазин влачил довольно жалкое существование. Но после того как туда стали приезжать эмигранты из Союза, торговля расцвела, а хозяин научился очень хорошо распознавать славянский акцент и даже выучил несколько русских слов.

Узнав, в чём дело, он с помощью этих слов и бурной жестикуляции, рассказал мне о системе налогообложения в Штатах. Я опять ничего не понял, но почувствовал, что спорить бесполезно и платить придётся за всё. Закончив лекцию, он положил бутылки в целлофановый пакет. Я заплатил, вынул бутылки, рассовал их по карманам, бросил ему целлофановый пакет и пошёл домой.

После этого каждый раз, когда я приходил в магазин, девочка-кассирша в ответ на моё приветствие спрашивала меня:

– No tax?

При этом она так многообещающе улыбалась, что я очень хотел пригласить её к себе, но не решался: здесь, в Америке, все друг другу улыбаются, и я боялся ошибиться, потому что очень не любил, когда мне отказывали.

Потом мы купили дом, переехали в другой район и всё забылось. А недавно я вновь оказался в районе моего Американского детства и решил посмотреть, существует ли ещё этот магазин. Он стоял на прежнем месте. Я зашёл и на кассе увидел ту же девочку. Только уже не девочку, а женщину в самом расцвете лет. Она меня узнала, мы разговорились, и опять она стала мне многообещающе улыбаться. И хотя я уже отлично понимал, что значит эта улыбка, я опять не решался пригласить её к себе, теперь я уже боялся, что она согласится. Чтобы выйти из неловкого положения, я купил бутылку вина. Она сказала мне, сколько я должен, положила вино в целлофановый пакет, а потом туда же положила свою визитку. Я спрятал эту визитку, как ностальгическое напоминание о начале своей жизни в Америке.

Так бы, наверно, эта история и закончилась, но вскоре губернатор объявил карантин и самоизоляцию. За последующие шесть недель домашнего ареста я так одичал, что решил позвонить продавщице. Я набрал номер, указанный в визитке, но после второго гудка автомат бесстрастным голосом сообщил, что магазин вышел из бизнеса.

Эмигранты предыдущей волны оказались правы: в Америке нельзя упускать возможность, она может не повториться.

У нас с женой как-то вышел спор — кто умнее львы или львицы. Жена говорит, что львицы, поскольку им приходится выслеживать и ловить мясо добычи. А львы только и делают, что лежат в тенечке, а жратву им носят.

— Ну, — говорю я — так кто же УМНЕЕ?

Памяти Гречко посвящается…

В 70-е годы родной брат моей бабушки был Главврачом одного Крымского санатория (для меня он был еще одним Дедушкой!). В один прекрасный летний день раздается звонок из обкома: готовьтесь встретить важного гостя!

Что за гость?

Космонавт Георгий Гречко! Вы уж там постарайтесь дать ему хорошо отдохнуть.

В воскресенье с утра пришлось загнать любимое авто на сервис. Ровно через минуту после того, как ключи от авто перешли в руки Мастера, позвонила любимая жена. Оказалось, что абсолютно необходимо, причем именно сегодня, купить в каком-то магазине на другом конце города детский стульчик. Все мои отговорки на предмет возможности покупки другого стульчика в магазине поближе были решительно отвергнуты. Как я понял, тот, кто покупает стульчики в магазине поблизости, мало любит свою дочь. Перед лицом неминуемой поездки через весь город бросился к Мастеру. Поздно — с любимого авто уже что-то свинтили. К счастью, добрый Мастер не бросил меня в беде — из некоего подменного фонда мне предоставили другое транспортное средство. Конкретно — ВАЗ-1111 ОКА, то есть Очень Конкретный Автомобиль. Таинственным образом ЭТО даже ездило! В порядке особой любви к клиентам мастера на заднем стекле ЭТОГО красовался треугольник с чайником.

Ладно, за неимением гербовой пишем на простой. Худо-бедно докатился до мебельного магазина. Любезная (пока не увидела ЭТО) продавщица помогла найти заветный стульчик. И вот я выхожу из магазина с крохотным детским стульчиком и начинаю отпирать ЭТО (сигнализации там, конечно, не было). Тут-то я и стал жертвой. Две наглые девицы, проходившие мимо, некоторое время хихикали, после чего выдали:

— Дяденька, а всё остальное у вас тоже такое маленькое?

Издевательский хохот граждан на стоянке заглушил мой ответ.

Лайфхак. Если супер-клей плохо склеивает, добавьте на склеиваемые поверхности немного соды. Не оторвешь.