замужем за женщиной (в Голландии — дело обычное), и что в случае, если дочка пойдет по кривой дорожке — не видать нам внуков как своих ушей — ринулись мы на следующий день на поиски Самого Лучшего Кена для самой любимой дочкиной куклы по очень большому торговому центру. Но везде почему-то, действительно, Кен пребывал в компании каких-то сомнительных длинноногих блондинок в бикини, а иногда еще и пупсиков разного возраста. Платить за этот гарем 50-60 евро не позволяя всем известная жаба, и мы искали Кена-холостяка. Наконец, в каком-то супермаркете узрели коробку с Кеном одного, без компании, но с какими-то мелкими аксессуарами. Хватаю, бегу на кассу (муж к тому времени сбежал в зоомагазин). Уже в очереди разглядываю ухваченное. У Кена на шее повязан очень кокетливый платочек, а на торсе тесная телняшка (Жан- Поль Готье любит таких юношей в рекламе изображать), и, в общем, если бы он не был брюнетом, то был бы страшно похож на Сергея Зверева — прическа, носик, взгляд, все при нем... В довершение сходства в руках он держит расческу и фен, а окружает его антураж парикмахерского салона. Тут я поняла, что мне достался какой-то неправильный Кен.

Нашу Барби мы выдали замуж за Шрека. Да, не красавец, не богач, но по крайней мере его половая ориентация известна точно и человек он хороший.

захрапела, не зная, что через пять часов я проснусь и буду оооочень удивлена.

Во второй раз я порадовала его перлом: "Куда в луне вставляются часы? Ошизеть!".

"Я не хочу быть пеликаном, забери герань!.. " — заорала я среди ночи в третий раз и сама от этого проснулась. До этого дня подозревала, что надо мной стебутся... Поверила.

— Серое, серое, серое... Дай мне цветное зеркало!.. — требовала в четвертый, будучи уже месяце на третьем.

— Какого черта ты покрасил тараканов моим красным лаком? Мне кажется, мои ногти от меня убегают! — истерически заявила спустя девять дней.

— Куда ты дел швандипульку? — поставила я мужа в тупик чуть позже. Он неделю допытывался у меня, что такое эта швандипулька и нахрена она нужна. Потом его друг спрашивал у меня то же самое, и зачем эта швандипулька вдруг так понадобилась моему супругу.

— Не топи носки в море, тебя Гринпис распылит!.. — предупредила я его в начале четвертого месяца, уснув на диване. Так и не смогла убедить, что это не было целенаправленным гнусным оскорблением под предлогом сна.

— Вот это жооооопа!.. — восхитилась я той же ночью.

— Чья? — тут же подозрительно вскинулся муж.

— Моя-аааа, — я сцапала его за задницу и тут же проснулась. Смотрели друг на друга абсолютно офигевшими глазами.

Неделю я молчала. Наверное, сперепугу.

— Лучше откуси мне руку, я курсач не сохранила!..

— Солнышко, ты уже полтора года как окончила, — успокаивал меня муж, когда я проснулась в слезах.

— Нет, обещай, что мы никогда не заведем кошку! — билась в истерике я. Он пообещал.

Через полгода завели кота... который и правда перегрыз провод от компа. К счастью, выключенного.

— Только в жопу! Я сказала, только в жопу! Никакого на$$й, ты пойдешь в жопу!..

Супруг допытывался, что же мне снилось, прежде, чем процитировал. Когда я сказала, что начальник, сполз под стол.

— Бойся меня, Кеноби, я Анхапсетамоооон!

— Кто это такой? — поинтересовался муж из-под кровати.

— А хрен его знает...

Чуть позже я выдала что-то вроде "Сколько в человечине калорий? " и получила обещание прибить меня, если я проявлю хоть малейший признак лунатизма.

— И где эта волосатая дрянь? — пробурчала я недовольно через недели две, и муж был крайне оскорблен тем, что я с этими словами сцапала его за подмышку, довольно сказала "Аааа... " и гаденько захихикала. Наутро от убиения меня спасло только то, что я, сладко потягиваясь, сказала, что мне снилось, как я ищу подаренного мамой игрушечного медведя.

Перед родами я уже болтала почти каждую ночь.

— В синюю банку. В си-ню-ю!! И не забудьте заспиртовать!.. — к счастью, я не запомнила ни кусочка этого сна.

— Мохнатый чааайник, — я ласково поглаживала мужа по волосатой груди, а наутро очень удивилась вопросу, какие чайники мне нравятся больше — лысые или мохнатые. Зато на следующий день получила в шесть утра завтрак в постель, который надо было готовить не меньше часа. На все мои вопросы муж загадочно улыбался, но потом я все же выпытала у него, что среди ночи схватила его ниже пояса (на этот раз не за задницу) и заявила, что "Ну ни хренааа себе штучка". После чего сползла по стене с повизгиваниями, потому что снилось мне, что я открываю какую-то дверь, но ручка странная на ощупь, ну совсем как... , и я говорю — "Ну нихрена себе ручка! "

А в роддоме порадовала мучающуюся бессонницей молоденькую соседку по палате тем, что громко произнесла, поглаживая себя по пузу: "Прием, прием! Первый, первый, я второй, что видишь? "

Схватки начались, похоже, от смеха, когда по пробуждении я услышала это и вопрос, что же мне ответили.

После я во сне уже не говорила. Прошел спокойный год, лежим, спим, и вдруг из детсткой кроватки тихий вздох и "Ма-па, киииса". Думали проснулся, кот, шкодина такая, залез в кроватку — нет! Спит себе, никакого кота...

— Я же говорила, не заводи кошку, — буркнула я, укладываясь обратно и натягивая одеяло на голову.

— Я мохнатый чайник, — согласился муж..