Я стрелял во второй пятерке.

Идем смотреть пристрелочные – у меня вообще ни одного попадания, даже "в молоко".

Мишени были прикреплены к верхней части больших листов фанеры. Я прикинул – если бы просто разбросал пули в стороны, то хоть одно попадание в фанеру было бы. А если таковых нет – значит все пули вверх пошли. И решил зачетные десять выстрелов целиться не по центру, а под обрез мишени.

Раздали нам по 10 патронов, стреляем. Я – дольше всех. Все ждут, пока закончу.

Идем к мишеням.

Лейтенант с таблицей результатов начинает обходить мишени, начиная с левой, а замполит части осматривает их с правого фланга.

У моей мишени они встречаются.

Замполит смотрит, как лейтенант тычет ручкой в пулевые отверстия и вслух считает: "Девять, плюс десять, плюс…" Замполит (вообще-то, теперь эта должность называется "заместитель командира части по работе с личным составом", но в обиходе их называют по-старому – замполитами) раздраженно его перебивает: "Чего ты считаешь?! Чего там считать, — пять девяток, пять десяток! Сто минус пять – будет девяносто пять. Я сегодня стрелять не буду! "

И действительно – он не стал участвовать в соревнованиях. И ни один офицер части не участвовал.

Стреляли только наши 17 человек. Среди наших хватало и бывших офицеров, и охотников, но ближайший к моему результат был 86, кажется.

После завершения стрельб мне торжественно вручили грамоту, и командир части сказал: "Вопрос нашему снайперу – где ты так наловчился стрелять? "

Я потом уже подумал, что для него это не совсем праздный вопрос. В программу боевой подготовки личного состава включена стрельбы из автомата. И тоже требуются соответствующие показатели.

Но тогда на его вопрос я ответил, что последний раз стрелял из огнестрельного оружия 30 лет назад на срочной службе в Тикси. И что всего за годы службы израсходовал 23 патрона. И почему сегодня у меня такой результат – даже не знаю…

Через полгода мы снова там были. Командир протянул руку: "Здравствуй, снайпер! "

Я ему сказал, что думал над его вопросом. И понял, что каждый выстрел тогда делал, как единственный. Все старался делать правильно с самого начала – принять правильное положение тела, рук и ног, правильно держать автомат – не заваливая мушку, правильно затаивать дыхание, выбирать свободный ход, плавно нажимать на спусковой крючок… Вот как-то так и получилось.

Минус той моей стрельбы – очень долго я всё это делал. В бою на это не может быть времени. Но ограничения не было по времени, и результат оказался неплох.

Грамота и мишень висят в кабинете у меня за спиной.

Мне они нравятся.

— Коля, переодевайся, сейчас придет грузовик, поедешь на склады, привезешь вот по этим накладным. И не задерживайся, будь уж так любезен.

Так началось раннее, морозное, январское утро 1981 года, которое не предвещало ничего сверхординарного. Через полчаса пришла машина и Коля уехал.

Мы ожидали машину часам к трем пополудни, но груз пришел только в семь вечера. Надо отдать должное, Коля умудрился привезти (выбить, найти, достать) всё оборудование, расходники, инструменты, даже новые комплекты одежды и обуви.

— Коля, два вопроса. Во-первых почему так поздно, где ваc носило, а во-вторых — как? Ты что, штурмом склады взял?

— Мы ждали, когда экзекуция закончится.

— Коля, какая нафиг экзекуция, я понимаю, что ты родом из города "Большие Киздуны", впрочем потом расскажешь.

— Так, ребята, все на разгрузку. Давайте быстренько, у нас полчаса до ужина, ждать не будут. А ты чего стоишь? Кто? ШОфер? ШОфер, ты где ужинать будешь, с нами или в части? Я знаю, что у нас лучше, так ужин заработать надо. Давай помогай, не шлангуй.

Ударными темпами грузовик был разгружен и наша группа направилась в столовую. Уже за чаем я потребовал от Коли полный отчет.

— В общем дело было так. Приезжаем, а там "краснопогонники" нарушителя поймали. Представляешь, две недели за ним гонялись. Порежет проволоку, поковыряет замки и назад.

Небольшое пояснение. Часть, в которой я служил хоть и была стройбатовской, но всё же стройбата связи. И на складах хранились не кирпичи и цемент, а дорогостоящее и часто секретное оборудование. Поэтому охраняла специальная рота охраны. Они относились к строевым и чтобы отличаться от нас, стройбатовцев, носили красные погоны с общевойсковой эмблемой. У нас их называли "красными" или "краснопогонниками". Склады были окружены двойным забором "колючки" с паханой полосой внутри.

— А что за нарушитель?

— Да так, мужичок лет тридцати, тридцати пяти, алкашом не выглядит и одет прилично.

— Так, что он делал?

— Кто?

— Нарушитель! Коля, не тупи!

— Да непонятно. Порежет проволоку, проползет вовнутрь, покрутится возле складов, поковыряет замки и назад. Ребята говорят, что в основном он лазил к навесу, под которым барабаны с кабелем лежат. Они там устроили засаду и взяли тепленьким. Даже дернуться не успел, как скрутили. Немного помяли, конечно, но сильно не били.

— И что?

— А ничего, сказал, что случайно попал, перепутал, думал, что это гражданский склад.

— А гражданский склад можно обворовывать? Ну поймали, сдали ментам или кому там, делов то.

— Не, если бы сдали, начались бы проверки в части, военная прокуратура, почему не доложили, а вдруг он шпиён. Просто так отпустить – ещё хуже. Так кто-то из лейтёх-пиджаков предложил устроить экзекуцию, как в царской армии.

— А это как?

— Шпицрутенов дать.

— Коль, а що цэ такэ шпицрт.. , чы як то называють?

— То, Васылько, як у вас в сэли кажуть: — дать по сраци хворостыной, зрозумив?

— Та то ты брэшешь.

— Васыль, ша. И что, устроили?

— А я за шо. Построили всю часть на плацу в каре, принесли скамью из столовой. Разложили и привязали этого [ч]удака голой жопой кверху. Лейтёха зачитал "приговор". Типа за попытку проникновения в военную зону и нанесения ущерба воинскому имуществу такой-то приговаривается к экзекуции 100 ударов шпицрутенами. Приговор привести в исполнение немедленно. Канат (парень-казах, служил киномехаником и заведовал радиорубкой) включил барабанный бой и под эту "музыку" меняясь всыпали прутьями по филейным частям.

— Так, что, таки надрали задницу в прямом смысле слова?

— Ага, обстоятельно надрали, а лейтёха ещё и считал, чтобы все "по закону". Воплей было на всю округу, знатно всыпали…

— Ну ладно, кино вы посмотрели, понимаю, а как ты всё получить умудрился?

— Прапора там тоже были, ну которые складские. Я до них. Вот у меня накладные, надо срочно… И как обычно, а где я тебе сейчас найду, приезжай завтра, а лучше послезавтра…

— Ну а ты?

— А шо я… Вижу, идёт зам. командира части, ну главный инженер. Я к нему. Так и так товарищ подполковник, не могу материалы получить. Почему? Говорят, что найти не могут.

— А он что?

— Так пообещал каждого кладовщика, невзирая на звание и выслугу вот так на скамейке разложить и всыпать, а ты знаешь – он может.

— И что, сразу все нашли?

— Даже погрузили!

Ну да, обещание оздоровительной [ман]дюлины и особенно наблюдением за получением оной действует лучше любого приказа.

Иногда задумываешься, стоит надрать задницу нерадивому работнику или чиновнику, может тогда жизнь лучше станет.