Как-то в застойные советские времена на одной из обязательных тогда политинформаций в нашей конторе парторг читал лекцию про дружбу народов. Казенно тарахтел об интернационализме, коммунизме, всеобщей любви и братстве и прочей агитационной белиберде. Потом обратился к массам:

— Вопросы есть?

Всеобщее молчание, скрывающее нетерпение народа скорей разбежаться. Тут вдруг встает наш разгильдяй Пузырь и с просветленным взором замечает:

— Вот как же так получается?! От нашей главной "Песни о Родине", то бишь "Широка страна моя родная", несет, так сказать, расистским душком?!

Парторга перекосило:

— Что?!!! Как вы сказали?!!!

Пузырь невозмутимо:

— Ну там есть строчка: "НЕТ ДЛЯ НАС НИ ЧЕРНЫХ НИ ЦВЕТНЫХ!".

— Правильно! Ну и что?!

— Во-первых: черные – это вопиющая не политкорректность. Во-вторых, получается, что для нас, белых, этих черных и всяких там цветных как бы вообще не существует, нет их для нас! То есть замечать их ниже нашего достоинства! Мы их как бы не признаём и в упор не видим!

Парторг вспотел:

— Как?!!! Это провокация! Я... я... Хорошо, что сейчас не 37-й год...

Пузырь:

— Вот-вот! Видите, как на ровном месте можно лепить врагов народа!

Парторг сообразил о чреватости дискуссии и быстренько слинял, не дожидаясь трактовки Пузырем предыдущей строчки песни "С ЭТИМ СЛОВОМ (имеется в виду - товарищ) МЫ ПОВСЮДУ ДОМА". То есть ведем себя бесцеремонно, как хозяева, в любой стране...

Прошло много лет. Теперь Пузырь, уже в современной трактовке, вдохновенно поет по праздникам: "Широка страна моя Россия... НЕТ ДЛЯ НАС НИ ЧУРОК НИ КОСЫХ!"...

Забайкалье, 95 год, было мне на тот момент 12 лет. Поехали мы семьями отдыхать на озеро. Народу набралось прилично, конец августа, красота. Разбили палатки, накупались, поели шашлыки из окорочков — просто супер. На следующее утро поехали в ближайший лесок собирать голубику. Ползали, собирали, радовались жизни. И тут один мальчишка, немного старше меня, стал оказывать мне — соплявке — недвусмысленные знаки внимания. Мальчик очень красивый: голубоглазый высокий блондин. Полез целоваться. Я с перепугу и цапанула его за нижнюю губу от всей души. Пацан в тихом шоке, его друг хихикает в кулак. Губу раздуло прилично так. И вот вываливаемся мы из зарослей: мордахи в голубике (красит ягода очень сильно), а у моего героя еще и нижняя губа, как у Лумумбы. Родители глаза вытаращили, вокруг бегают, спрашивают, что случилось. А друг, не переставая хихикать, так ехидненько: "Да муха Цэ-Цэ за губу его цапанула". Я глаза в пол, стыдно же... Родители вида не подали, а вот прозвище ко мне на все оставшиеся дни отдыха прицепилось намертво.

Дело было на Украине… Приехали мы к моему брату на свадьбу – отгуляли мальчишник, последняя ночь настала перед страшным… Время за полночь, но никто не спит, особенно женщины – готовят наряды для себя и мужчин и тут обнаруживается, что погладить платья и костюмы не получится – сгорел утюг. Тут мать посылает меня на соседнюю улицу, к деду за утюгом. Я взял ноги в руки, пьяной после мальчишника походкой доковылял до деда и получил в пользование агрегат 50-х годов прошлого века весом килограммов 5 и отправился назад.

Местность сельская, из освещения был один фонарь на всю улицу и звезды, видимость – шагов двадцать, на улице никого. Мне оставалось дойти до дома где-то метров 200 как навстречу попались два экземпляра местной фауны, судя по громким крикам и обилию мата – подвыпившие мужички и явно не представители местной интеллигенции. Увидев мой невысокий силуэт один из этих гопничков издал радостный вопль: “Опачки!!!” и расставив руки и немного присев (как в сцене “хулиганы зрения лишают”) направился в мою сторону. Недойдя до меня метров эдак трёх, это чудо-юдо замечает в моей руке утюг, сопоставимый по размерам с его головой, делает вот такое лицо =8-(), но быстро справляется с собой и не говоря ни слова, распрямляет спину и плечи и гордо проходит мимо, исполненный чувства собственного достоинства.

P.S. Газовые баллончики, электрошокеры, пневматика и прочая дребедень отдыхает, только тяжело носить:)

Весна, суббота. Поточная лекция по матанализу. Народ в массе своей не успевает за мыслью препода, бодро исписывающего доску каракулями.

В воздухе — мерное гудение, изредка прерывающееся короткими смешками.

Препода это начинает раздражать и он, перестав писать, разворачивается к аудитории и начинает свирепо смотреть куда-то в центр зала с явной укоризной. Стоит так минуту, две. Даже не моргает! Народ постепенно затихает. Но препод ждет абсолютной тишины, поэтому все стоит и смотрит.

Тут вдруг парнишка с первого ряда хлопается на парту с истерическим хохотом и, чуть не плача, орет:

— Ой, я не могу! Завис!

Еще пара секунд тишины и весь поток начинает дико ржать в полный голос.

Так вышло, что я хозяйка автомойки и сервиса в большом городе. Сезон переобувки, жуткая запарка. Машины из бокса в бокс, шум оборудования, колеса словно в цирке. Я пытаюсь регулировать работу, заказать запчасти, записать клиентов и... И тут попадается очень вредный клиент. Все не так, помыли плохо, сервис говно, очередь и т. д. Я закипаю. Итог. Я в платье, шпильках и с карандашом в зубах под его возмущение выгоняю машину с визгом из мойки. Подкатываю домкрат и меняю все 4 колеса. Возвращаю ключи клиенту, озвучив сумму к оплате за сделанную работу. И поправив юбку платья, ухожу. Ребята с сервиса молча улыбаются, знают меня давно. А клиент долго челюсть поднимал.