О ЛЮБВИ

Мой Папа стремительно умирал.

Я вырвался на пару дней из Питера и прилетел, чтобы успеть увидеться и попрощаться.

С трудом узнал и то, только по глазам. На больничной койке сидел худой старик, даже не верилось что это мой могучий Папа и ему всего пятьдесят один…

Мы долго разговаривали о жизни, хотя оба понимали, что о смерти.

В те дни Мама жила прямо там, в палате, рядом с Папой, ночевала на трех стульях, а днем ненадолго прибегала домой, чтобы помыться, сварить и обложить подушками кашку и сразу назад.

В палате Мама всегда была бодра, весела и легкомысленна, шутила даже. Беззвучно плакала только за дверью, когда в умывальнике мыла посуду.

С папиной работы послали сотрудницу с апельсинами, ей поручили проведать и узнать — как там Юрий Васильевич и насколько все у него серьезно?

Тетка вошла, поздоровалась и почти не выдала своего испуга, увидев изменившегося отца.

Через полторы минуты, она поднялась со стула, сказала: "Выздоравливайте, Юрий Васильевич", и попятилась к дверям.

Тут в палату вошла веселая Мама с помытой мисочкой в руках и лицо ее моментально нахмурилось. Мама уничтожающе сверкнула глазами на посетительницу и с металлом в голосе заговорила:

— А вы кто еще такая? Чего приперлась? Стоит жене на секунду выйти, как она тут как тут?! Что смотришь? Глаза твои бесстыжие! А ты чего там лежишь, улыбаешься? Я не посмотрю, что ты больной! Я тут кручусь — верчусь, ночи не сплю, а за моей спиной! Что это еще за фифа? Больной, больной, а, смотрю, не теряешься! Ты прекрасно знаешь — со мной шутки плохи.

А ты еще здесь? Давай отсюда, и чтобы духу твоего больше…

Испуганная тетенька, зачем-то извинилась и, не прощаясь, выскочила в коридор.

Папа улыбнулся одними губами и тихо сказал:

— Мамочка, ну ты что творишь? Это же Ольга из моего отдела.

— А мне хоть Ольга, хоть Галя, нечего их приваживать. По стенке ходит, а туда же. Выпей вот лучше кефирчику, а я пойду предупрежу на вахте, чтобы ее больше сюда не пускали. Все.

Мама подскочила и решительно вышла из палаты.

Я никогда в жизни не видел сцен ревности в исполнении своих родителей и был, мягко говоря, поражен.

На всякий случай выскочил за Мамой в коридор, мало ли что она там натворит в таком состоянии.

В самом конце длинного коридора, Мама догнала растерянную Ольгу и сказала:

— Ради Бога простите меня, но вы должны понять… Передавайте там всем вашим привет и спасибо.

Оля, у меня к вам большая просьба, только не откажите: если сможете, придите к нему еще хотя бы раз. Пожалуйста. Ладно? Только я вас очень прошу, не оттягивайте. Лучше завтра…

Как-то был на встрече с Павлом Селуковым, это писатель такой, если кто не знает. Мужик он простой и на один из вопросов, которые принято задавать на встрече с писателями: что-то вроде про "свехзадачу", "основное направление творчества" ответил:

— Да я вообще-то автослесарь.

И тут же получил вопрос от ведущего:

— Тогда вопрос, как автослесарю – стоит брать новую "Ладу Веста"?

Ответ Павла Селукова:

— Как-то, когда мы заканчивали 34-е училище, к нам пришел наш мастер, принес стопку дипломов и сказал: "Это дипломы предыдущего выпуска, вам надо аккуратно переписать титульный лист, куда вписать свои данные и прочитать, чтобы знать, о чем говорить на защите". К сожалению, даже с этим не все справились, и на защите возникали непонятные ситуации.

Это была преамбула, которую я вспомнил в связи со вчерашней передачей "Кто хочет стать миллионером". В предварительном раунде участникам нужно было расположить в хронологической последовательности года проведения зимних Олимпиад: 2014, 2022, 2002, 2018. Не написать порядковые номера Олимпиад, не вспомнить, где они проходили. Просто расположить четыре числа по возрастающей.

Так вот и в этом случае справилась только половина участников.

Мой дед всю жизнь прожил под каблуком у бабушки. Она была боевая женщина с сильным характером, а он был спокойным, податливым. На старости лет я у него спросил, чего он собственно всегда уступал бабушке? И он ответил, что ему все эти метания нафиг не нужны. Его дело – сделать. А какой будет ремонт, что приготовить на ужин, куда они поедут в отпуск – это уже бабские проблемы, его они не касаются. Лишь бы отпуск был, еда была вкусной и в доме было аккуратно.

Была у нас кошка Алиса. Всей семьей ее обожали, подобрали еще котенком. Пушистая, рыжая, с огромными желтыми глазами. Постоянно ластилась, просилась на коленки и без остановки разговаривала коротким скрипучим "мя", спала, свернувшись калачиком, у меня на груди. Мурчала так громко, что было слышно в соседней комнате, без конца обо всё терлась и тыкала носиком.

Прожила она у нас 13 лет, а потом заболела (проблема с почками), начала увядать прямо на глазах. Долго лечили, безрезультатно. Не могли больше смотреть на ее мучения, решили усыплять. И как-то вечером она зашла ко мне в комнату уже без сил, еле перебирая лапками, но как всегда мяукая и мурча, смотря на меня своими желтыми глазками. С трудом запрыгнула ко мне на диван, как это делала раньше, просто легла рядом со мной и уронила голову между лапок, уткнувшись мордочкой в одеяло.

В ту же ночь Алиса умерла. Прошло уже много лет, но я до сих пор не могу забыть, как это маленькое существо, видимо почуяв скорую смерть, использовала свои последние силы, чтобы попрощаться со мной.

Еще про ценники. Был у нас в городе хороший магазин, "Мастер" назывался.

Захожу как-то и вижу на деревянной ручке ценник: "Топорище для молотка"

Видимо какая-то Маргарита писала...