Барыкиных, когда родители мальчугана в автоаварии погибли. У Барыкиных на тот момент был сын – Толян – здоровый лоб — и шел ему уж тринадцатый год. Нынешнее поколение и так сплошь акселераты, и это уже мало кого удивляет, но Толян вымахал не просто здоровым пацанчиком,
а истинным великаном. Кушал Толя с большим аппетитом, в классе гонял всех сверстников и даже задирал ребят из старших классов. Шла за ним слава
"безбашенного" оторвыша.
А корейцу Паку – всего-то восемь годков от роду. Папа Пака — Ким — служил некогда вместе с отцом Толи, Семеном Барыкиным, в десантных войсках. Не "разлей вода" были друзья. Настоящие! И после возвращения священного долга Родине не потеряли друг дружку из виду, еще крепче сделалась мужская дружба однополчан. Потому, когда несчастье приключилось, не было сомнений у Семена Барыкина и его супруги Тамары, что делать с сыном друга. Родственников у корейца не сыскалось и сироту пригрели Барыкины. С радостью согласился Пак влиться в дом Барыкиных членом семьи, да Толька, зараза, невзлюбил корейца. Как же, конкурент появился за родительское внимание!
Да и вообще, нраву Толян был, прямо скажем, гаденького. Любил обидеть слабого. А Пак как раз и был вроде бы таким – худющий крошечный миниатюрный восточный человечек, сущий чертенок. Щ–у-упленький.
Правда, папаша его – коренастый обрусевший кореец Ким — до кончины своей скоропостижной обучал сына элементам КУНГ-ФУ. Но о том никто не знал из окружающих. А еще Пак не выговаривал букву "Ш" по–русски. Не шла она у него – и все тут. Итак, волею провидения стали они братьями – Толян и
Пак.
— Писюнчик! – так обзывал старший Толян младшего "братца" – корейца
Пака. Толян подвалит к новоявленному восьмилетнему родственничку, двинет кулаком в плечо, тот летит к стенке, а наш галдит во все горло:
— Писюнчик — попрыгунчик! Писюнчик – попрыгунчик!
Корейский мальчик Пак все терпит. Лишь изредка горячая восточная слеза падает в его ладошки, которыми он прикрывает лицо. Наш бугай Толян ему пендаль даст – кореец летит через всю комнату, как мячик. Родители всем пельмешки разложат, а Толян тайком братику пельмешки у меньшого брата тырит. Говорит зло: "Жри свой корейский "Доширак"!
По делам в районную управу раз отошли на пару часов Семен и Тамара
Барыкины. Наказали сыновьям сидеть смирно и дружить. Толян кивает. А тут заболел у Пака зуб от поедания ирисок, а наш Толян к нему идет с кусачками "зубик вынимать". Родителей нет дома, и нет спасу несчастному от брата–забияки. Вот восточный маленький человечек и кричит:
— Не надо! Не надо!
— Надо! Открывай пасть! Выдерну все твои 6 зубов! – грозит Толян.
Великан, зараза, уже и зубы успел во рту маленького корейца пересчитать.
Запомнил число.
— Нет, один рви! – торгуется Пак.
— Нет — шесть!
— А-а-а! Отойди от меня! Пожалеесь!
— Давай, беззубый черт! Сейчас я буду стоматологом! И букву "Ш" заодно у меня научишься выговаривать! "Пожалеесь! "А не то кусачками зубья подергаю! А то ишь, пугать меня, Толяна, удумал! "Пожалеесь! "Не смеши!
Что ты можешь, гриб ты шиитаке!
И снова двинулся амбал на корейца, поигрывая кусачками, да вдруг потемнело в глазах его. Маленькая пятка Пака стрелой взлетела от пола и врезалась в челюсть Толяну. Последний выронил из рук кусачки, да рухнул на пол бесчувственно.
Через два часа Барыкины вернулись домой. Так получилось, тихо зашли. С ужасом застали такую картину: Толян ползал на четвереньках по полу кухни и кричал:
— Толян – писюнчик! Толян – писюнчик!
А маленький корейский мальчик сидел на нем верхом и командовал:
— Исо! Исо! Исо!
— Толян – писюнчик! Толян – писюнчик! – тараторил Толян.
— Что это вы делаете? — воскликнули Барыкины.
Ребята застыли.
— Играем в кавалеристов! – нашелся Пак.
— А! Тогда понятно! Надеюсь, вы друг друга не обижаете? Вы же братья!
— Нет! – покачал головой кореец.
— Нет! – чуть не плача согласился Толян.
— Хорошо. Только это… Писюнчик… слово это — не очень приличное. … Не надо его больше употреблять. Хорошо, ребята?
— Угу! – гаркнули оба пацана одновременно.
Родители вновь ушли, не сложилось у них сразу все дела доделать в управе района, а через полминуты по заднице Толяна снова стукнул хлыст, и он вновь стал ползать на четвереньках и канючить:
— Толян — писюнчик! Толян — писюнчик! Толян – писюнчик!
— Исо! Исо! – без эмоций требовал кореец. – Будесь знать, как маленького брата обижать!
А тем временем на улице Тамара Барыкина улыбнулась мужу:
— Какие они у нас дружные получились!
Семен кивнул и напомнил:
— Надо обязательно Паку логопеда привести. Все же, букву "Ш" он должен научиться произносить правильно!
Супруги зашагали в сторону управы. Барыкины не знали, что в их квартире вовсю звучат слова и приказы типа "Писюнчик! ", "Исо! ", "Будесь знать, как меня обижать! ", а также свистит хлыст юного восточного наездника.
Но вскоре в запале скачек на спине амбала Пак неожиданно четко выговорил букву "Ш". Толян прибалдел и потребовал сказать еще. Пак сказал четко
"Будешь знать, как меня обижать! " много раз, и все фонетически точно!
Барыкиным не пришлось вызывать приемному сыну логопеда. А Толян, познав пятку меньшого братца и корейское чудо в исправлении речи, ошалел и стал теперь лучшим другом, защитником и истинным братом.
