У нас во дворе есть один Рома, инвалид с детства. Мы с ребятами всегда с ним общались, брали в игры и так далее.

У него ноги не работают, а он на одном костыле передвигаться научился, от этого у него на руках мышцы, как у качка) И мы в детстве всегда просили его мышцы показать, он у нас был как эталон, все говорили — мышцы как у Ромки! С ним в армрестлинг всегда играли, он всех выигрывал)

Когда играли в догонялки на великах (а у меня у единственного во дворе велика не было), мы всегда с Ромой были типа менты: пацаны гоняли, я их ловил, приводил к Роме на регистрацию штрафа.

И я помню, как в детстве прикалывался над ним, конечно не так, чтоб он обиделся, но с того дня как прикольнулся, после все время думал о том, что вырасту, стану богатым и помогу Ромке, сделаю ему операцию, он сможет ходить без костыля и тогда возьму его к себе на работу! А недавно вот приезжал к родителям и увидел его с его мамой, и поймал себя на мысли "блин! так я и не разбогател и тебе, братан, помочь не смог".

Хотя я уже не мелкий и понимаю, что такие случаи не лечатся и деньгами тут не помочь, но мысль такая все равно каждый раз проходит, хотя он меня уже даже и не помнит и не узнает.

Очень дальний родственник, скорее даже знакомый, служил в советские годы в Прибалтике на подлодке. Ходил по пол года в плавание. Настоящий военный медик, человек интеллигентнейший и образованный, к грубости не склонный.

Союз развалился, по возрасту пора на пенсию, командование предоставило ему квартиру в нашем удаленном от Москвы регионе. Надо было ему то ли паспорт новый оформлять, то ли прописку, не в этом суть. Приходит он в паспортный стол, за окном приёма в котором сидит девица, как во вчерашней истории.

— Вы гражданин России?

— Я военнослужащий российской армии. Конечно.

— А на момент распада СССР где были прописаны?

Долгие попытки офицера быть вежливым. Потом он не выдерживает:

— Ваше звание?

— Прапорщик (или младший лейтенант, не суть).

— Я полковник, старше Вас по званию. Встать!

Офигевшая девица встаёт.

— Сесть!

И так повторяет два-три раза. Потом:

— Вот теперь присаживайтесь поудобнее и оформляйте документы.

Не всегда и не перед всеми надо бисер метать.

Молодая девушка вдоволь натанцевалась на вечеринке, да еще и первый раз в жизни изрядно выпила. Под утро (около 5-ти часов), приятель доставил ее домой, открыл квартиру ее ключами, тихонько поставил девушку возле стеночки в прихожей, а сам, дабы не иметь разговора с родителями подружки, быстренько удалился. Девица, очнувшись у себя дома, внезапно осознала, что очень хочет кушать. И спать. Но сначала кушать. Погремев на кухне посудой и похлопав дверцей холодильника, она все-таки решила пойти в свою комнату, где и упала спать. Навзничь. Не раздеваясь. Где-то ближе к вечеру девица, проснувшись и выйдя на кухню, нашла там свою маму, укоризненно глядящую на нее и молчащую. Немая сцена продолжалась еще с полминуты, а затем мамаша сказала дочери следующие слова:

— И не забудь доесть свой бутерброд!

И ехидно указала пальцем на кухонный стол: ПРЯМО НА КРАЙ СТОЛА было намазано сливочное масло и сверху прилеплен кусок докторской колбасы...

История про дедзад.

На задворках Васьки*, среди хрущёвок, ворон и тополей, в ста метрах от Смоленского кладбища, в 1966-м году стоял типичный двухэтажный хрущёвский детсад, который мы, несознательные советские дети, любили именовать дедзадом.

Таких "дедзадов" до сих пор по Питеру разбросано немало.

В тот детсад у Смоленского

На форуме обсуждается "поколение ЕГЭ". ххх: Ага, взяли мы как-то двух легионеров-первокурсников в команду (речь о спортивном "Что? Где? Когда? "). Когда они молча смотрели, как мы отвечаем на вопросы, а в перерыве с придыханием спросили: "Как вы это делаете? Вы, наверное, где-то специально этому учились? ", мы ещё держались. Но когда один из них при обсуждении вопроса радостно заявил: "А, Одиссей — это который 40 лет евреев по пустыне водил! " — мы просто сползли под стол и остались там плакать...