Звоню вчера дитятке в школу с вопросом "Ты когда будешь? "
Отвечает: "У нас сейчас отработка по русскому, так что еще один урок"
Ну понятно, полкласса полчетверти якобы болело, теперь оценки исправляют.
"Какая тема? " — интересуюсь.
"Образование глаголов".
И тут, как говорится, Остапа понесло.
"Образование глаголов — очень важная вещь. Необразованный глагол может перепутать спряжение, время, число... Он портит своим поведением ваши оценки и весь русский язык. Он даже не знает, где ставится мягкий знак и есть ли перед ним, глаголом, предлоги"
И так далее, минут на 5. Это была достойная речь. Я коснулась также причастий и деепричастий, отглагольных существительных, прилагательных и наречий. Розенталь рыдал бы от горя или радости, не знаю уж.
Я ж не знала, что дочка случайно громкую связь включила. На заднем плане слышалось сдавленное похрюкивание классной руководительницы, учителя русского. Ученики не отставали, только смеялись потише, так и не по чину им пока.
В общем, сегодня вторая попытка исправить оценку. Первая как-то не удалась.
Кажется, в школу на родительское собрание я больше не пойду (да и без того неинтересно было).
| 24 Oct 2024 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Люди со своим "поиском внеземных цивилизаций" мне напоминают моего сына Андрюшу, который в шесть лет вычитал в детской энциклопедии про АЭС и пошёл их искать, "чтобы заглянуть в реактор и посмотреть, как оно там булькает".
Обошёл три детские площадки и две соседние улицы. Не нашёл АЭС. Сделал вывод, "что никаких АЭС не существует".
Переехали с мужем в новый дом. Первая ночь, он спит, а я только начинаю засыпать. Чувствую, что по шее что-то ползёт… В голове сразу мысль, что это МОХНАТЫЙ и ЖИРНЫЙ ПАУК. Я кричу и скидываю с себя это "что-то". Муж проснулся и скорее светит телефоном в мою сторону, а на полочке рядом с кроватью сидит МЫШЬ и смотрит на нас. Муж не спал всю ночь, ибо боится их. А я спокойно уснула, радуясь, что это не паук.
Мне было тогда лет пять, начало 90-х. Зима, мы идём с мамой по площади нашего небольшого городка. К нам подбегает мальчик, немного старше меня, и испуганно говорит:
— Тётенька, тётенька, вытащите нож, пожалуйста!
— Какой нож?
И тут к нам медленно подходит второй мальчик. Он не плачет. В его глазах дикий страх, и стоят слёзы. Он медленно поворачивается к нам спиной. В его спине нож. По самую рукоятку. А на сером пальто тоненькая струйка крови, которая тихо капает на снег. Мы побежали с мамой в рядом стоящий ДК, вызвали скорую. Мальчики рассказали нам, что они катались с горки, и тут один из группы цыган, чуть постарше их, разозлился, что тот мальчишка не пропустил его на горке вперёд. И вот он — нож в спину.
В тот вечер я долго не могла уснуть, плакала. Я не знаю судьбу того мальчика, даже не знаю, жив ли он. Но я никогда не забуду эту тонкую струйку крови на его сером пальто.
Она сидела, нервно покачивая ножкой обтянутой облегающими черными джинсами с искусственными потертостями. Сейчас автобус был почти пуст – воскресение как-никак. Мужчина, лет сорока, нагруженный портфелем с чертежами и тубусом, мельком глянул на нее. Хороша! Лет 20, наверное, студентка, маленькая, вся такая стройная и ладная. Длинные,