Моему родному Дядьке в свое время пришлось работать на широтной станции вУзбекистане. Это обсерватория, которая естественно находилась на вершине горы и попасть тудаможно было только на вертолете. Соответственно продукты и другие необходимые вещи для жизниотшельников доставлялись примерно раз в две недели все на том же вертолете. Была на станции ещеодна достопримечательность — собака "местного жителя". В принципе это была обыкновенная мелкаяпсина с мерзким голосом. И к ней на широтке все привыкли. Но она никак не могла привыкнуть квертолетчикам. Ну О-о-о-о-чень она их не любила! Неизвестно почему, но как только приземлялсявертолет и после разгрузки вертолетчики направлялись переночевать в гостинку, псинка заливаласьнеистовым лаем не прекращавшимся ни на секунду и держась на почтительном расстояниипреследовалаих до гостинки. Она могла прогавкать всю ночь и вплоть до отлета. Естественно, кому понравитсятакое отношение, и попробуйте нормально поспать когда за окном вот-вот разорвется от лаясобака. В очередной свой прилет вертолетчики изрядноозверевшие от выходок псины и к тому же хорошенько подзаправившись положенными граммами пошлинанепрецендентный шаг. Представьте — пять мужиков вышли на улицу, надели шлемы задом-наперед, опустились на четвереньки и с остервенением облаяли собаку. Та заскулив и поджав хвост пятясьзабилась в конуру.

Не выходила два дня и не притрагивалась к пище. Конец истории грустный — псина не выдержавтакой психологической нагрузки сдохла, а вертолетчики подарили хозяину нового щенка.

Рассказали мне намедни одну историю, клянутся, что правда.

Возвращался однажды мужик с вечеринки домой. Пьяный до безобразия, конечно. Дело происходит за городом, а живет он в городе. Поздняя осень, дождь идет стеной, склизко и мерзко. Время уже позднее, автобусы не ходят. Вышел он на трассу и стал голосовать. Все без толку:

Одной нашей глубоководной экспедиции расположенной на одиноком островесрочно потребовались спец. гидрокостюмы. А так как экспедиция работает давно -"горючие" кончилось. Соот-но на киоск за 1000 км не сгоняешь из — забугра — просят в институт — с собой поболе захватить. Народ свой — купили

Лет двадцать назад в начале очередного января на Центральную станцию Скорой помощи в адрес большого начальства пришла бумага, озаглавленная как благодарность. Написано в ней было почти буквально следующее: "Так неудачно сложилось, что в новогоднюю ночь у одного из наших гостей случился сердечный приступ. Мы были вынуждены вызвать Скорую помощь.

Приехал молодой доктор, еле держащийся на ногах и с сильным запахом алкоголя. Доктор пописал за шкаф, сделал укол магнезии в диван, вежливо попрощался и уехал. Мы все так смеялись, что даже у больного сердце отпустило. Большое вам спасибо за доставленное удовольствие. Никакого деда Мороза не надо!" Можно представить, какой эта телега вызвала резонанс.

Доктору объявили самый строгий выговор на свете, а для пущей назидательности приказ о выговоре с полным текстом телеги разослали по всем станциям Скорой и Неотложной помощи. Многие старожилы помнят этот случай.

Рано утром просыпаемся мы с приятелем в его квартире после страшной пьянки. Практически ничего не помним, выпито столько, что страшно на пол, на пустые бутылки смотреть. Во рту и в голове такое твориться — не предать. Я еще ничего, как-то передвигаюсь, а товарищ мой, Женька — пластом лежит с зеленым лицом. У него выходной, а мне кое-куда съездить надо было, кое-что передать. Одевшись, в дверях говорю ему: "В холодильнике бутылку водки нашел. Без меня не пей, я приеду и мы с тобой на парашютике спустимся." "Как, это, — мычит он, — на парашютике?" "Это, -говорю, — каждые полчаса по 30 грамм, чтоб и сердце хорошо, и в новую пьянку не уйти." Не было меня часа два. Возвращаюсь, вхожу в квартиру — Женька в обнимку с унитазом — блюет. Я на кухню — бутылка пустая. "Жень, говорю, — мы ж договаривались — на парашютике. .." Он оборачивается и произносит коронную фразу: "Мой парашют не раскрылся..."