Когда родители строили наш дом, мне было четыре года, но я хорошо помню это время. Никто не сидит без дела, все работают, все чем-то заняты, потому что все понимали — мы строим место, в котором проведем оставшуюся жизнь. Из-за того, что вокруг было много людей, само место, сам двор и дом казались наполненными жизнью. Был такой момент, когда стройка почти полностью закончилась, отец попросил, чтобы я оставил след своей руки на стене дома. Я приложил руку и на стене навсегда остался отпечаток моей пятерни. Я рос в этом доме, здесь мои родители провели старость, я часто сюда возвращался даже, когда вырос и переехал в другой город. Но с каждым годом и с каждым моим приездом что-то менялось: седели волосы на головах моих родителей, кое-где проседал фундамент, никто не ухаживал за садом и много деревьев погибло. Сейчас я почти не приезжаю туда, разве что раз в году, чтобы убраться во дворе. Родителей уже нет, дом никому не нужен, да я и не стал бы его продавать. А от нашей прошлой жизни осталось только одно: отпечаток руки четырехлетнего ребенка на стене покосившегося дома. Как все быстро утекает.

Если вдруг о моей жизни снимут фильм, это будет самая скучная лента в истории, которую посмотрит только один человек – моя мама. И то, чтобы убедиться, что я хоть иногда кушаю.

Сделали доброе дело с мужиками — засыпали ямы на дороге, где не одна машина влетела. Понимаем, что на пару месяцев в лучшем случае, но уже через пару дней приехали рабочие из дорожной службы и раскопали ямы обратно, мол, это незаконно. На вопрос, когда они будут ремонтировать дороги, мужики ответили: "Пока не планируется, нас сюда позвали раскопать ямы обратно".

Самые жадные люди — это люди, которые делают булочки с маком.