— Товарищи комсомольцы, у нас в стране перестройка и ускорение, поэтому предлагаю вызвать первый взвод на соцсоревнование, какие будут предложения?

Поднимаю руку, получаю слово:

— Товарищ старший лейтенант, я предлагаю не вызывать их на соревнование.

Так и им спокойнее и мы не проиграем...

— Что за ерунда, это странная позиция, а как же померяться силами и умениями в настоящем соревновании, отстоять честь нашего четвертого взвода?

Опять беру слово:

— Раз у нас гласность и открытость, то скажу за себя. Лично от меня не зависело, попасть в наш взвод или нет, без меня решили, даже в каком городе я буду служить и даже в какой республике. Так же никто не спрашивал, в каких я желаю служить войсках. Я, например, желал бы служить в разведке, лежал бы на своем домашнем диване и разведывал бы, что сегодня по телику. Так, что если честно, то я дорожу честью нашего взвода точно так же как и первого.

Старлей начал терять лицо:

— Ах так, тогда вы в субботу вместо кино, будете подметать спортгородок!

Беру слово:

— Поскольку мы тут люди подневольные, и будучи на свободе ни за что бы не пошли на черно-белое кино про красный Туркестан, то нам все равно — та неволя или эта.

Мои товарищи меня поддержали:

— Лучше на воздухе в цветном спортгородке, чем в душном черно-белом кино.

Я продолжаю:

— Да и потом, мне кажется, что член комсомольской организации, не должен грозить репрессиями всей комсомольской организации взвода.

Старлей позеленел и заорал: Вы не понимаете, уроды, если мы не проголосуем за мое предложение, то меня вздрючат в штабе, а я буду дрючить вас!!!

Поднимаю руку:

— Товарищи комсомольцы, предлагаю проголосовать за предложение командира взвода и вызвать этот несчастный первый взвод на соревнование, чтоб нашего командира не вздрючили в штабе. Кто за?

Старлей закрыл голову руками и тихо шептал под нос:

— Что, б%%%ь, я тут делаю....?

В результате вместо часовой борьбы со сном, мы весело провели время.

А самый первый раз, когда я "включил" Швейка, был в первые дни службы, когда командир роты спросил:

— Есть ли бытовые жалобы?

Я честно признался, что у меня какое-то куцее и короткое одеяло, ноги из под него торчат. Капитан "включил Петросяна"и выдал солдатскую шутку допетровской эпохи:

— Одеяло короткое? А ты отрежь от него полоску сверху и пришей внизу, там где ноги.

Все заржали, кроме меня. Назавтра, когда мои сержанты доложили командиру, что я так и поступил, командир, посмотрев на мое сшитое белыми нитками одеяло, спросил: — Ты что, идиот…? Я ответил: — совет и вправду странный, но я подумал, что Вы не посоветуете ничего плохого, что навредит Вашему подчиненному или имуществу роты. Капитан сразу приказал выдать мне новое и больше со мной не шутили ни офицеры, ни сержанты, а я спал под большим нулЕвым, теплым одеялом и про себя благодарил своего дедушку Васю.

Без пяти шесть ко мне приходят два милиционера из УВД Бибирево или

Отрадное, не знаю. Капитан и старлей. Начинают полоскать мне мозги.

Я-то волнуюсь насчет черного нала, а они ведут разговор о каких-то ворованных Газелях с перебитыми номерами. Ничего не могу понять.

Проскакивает фраза "Михаил Борисович, начальник охраны". Этот начальник охраны всех уже достал — каждую машину записывают в журнал, пропуск, фамилия водителя, "что везем", сопроводительные документики посмотрим, путевочка. Я с ним не ссорился, а водители ко мне каждый день ходили жаловаться на него, а он на водителей. Бывший военный скорее всего, у бывших ментов хватка похитрее.

Мне плохо, а тут еще Газели ворованные. Я ментам честно говорю ситуацию, что трубы горят. Они говорят: мы видим. Мы втроем выпили по полстакана коньяка "Московский", полегчало. Менты говорят, что начальник охраны их сам достал, но ситуация нехорошая: с территории выезжает каждый день

Газель гос номер такой-то, а обратно на территорию не въезжает.????? Я ничего не понимаю. Мне еще раз объясняют: вот смотри, сегодня выехала с территории Газель. Так? Чтобы она опять завтра выехала с территории, что нужно? А нужно, чтобы она сначала заехала на территорию. Если она не заедет, то и выехать не сможет, понятно? А у вас Газель каждый день выезжает, а обратно не въезжает. Не могут же её водители через забор перекидывать, или тоннель прорыть под забором.

Капитан из портфеля достает журнал, видно у начальника охраны забрал, и показывает мне: видишь? Короче, говорят мне милиционеры, если ситуация не прояснится — мы тебя с собой забираем, в УВД. А сначала пройдем посмотрим на Газель, вернулась она из рейса?

Тут я начинаю что-то понимать. Я на них смотрю, а старлей мне говорит: по твоему взгляду, можно предположить, что ты нас считаешь за идиотов.

Я начинаю ржать как лошадь, трясущимися руками разливаю коньяк. Тут ребята менты тоже стали что-то понимать.

Они берут меня под руки и ведут на территорию, где стоят машины.

А в это время, как в театральной пьесе. Водитель Соловьев Эдуард, в одной руке бутылка пива, а в другой гаечный ключик на 10, гос. номер прикручивает. Рядом другой и третий водители с наглыми смеющимися рожами. Менты окончательно поняли, что водители разыгрывали начальника охраны. Номера меняли на машине. А тот решил, конечно, что криминал.

Менты водителю Соловьеву пообещали пиз-лей, тот побежал в магазин за коньяком и колбасой.

Разошлись поздно ночью. Пока квасили, менты еще одну историю интересную рассказали, но это уже в следующий раз.