блокаду.) В случае чего кот может приручить и собаку, и никакая тренировка от этого не поможет — собаке нельзя есть оставленное чужими людьми, принесенное котом есть можно.

3. Кот понимает человеческую речь, но соображает медленно. Если ты скажешь что-то коту, ты успеешь несколько раз повторить и сделать вывод, что кот не понимает ни фига, прежде чем кот отреагирует. Броситься на дичь или убежать от опасности — это инстинктивные действия, они выполняются быстро. Для кота осознанно значит медленно, медленно значит осознанно. Кстати, когда коты делят территорию, они двигаются очень медленно и повторяют звуковые сигналы по много раз. И когда кот куда-то просится, он будет орать долго, потому что открыть коту — это осознанное действие, а осознание требует времени.

Инстинкт кота жить с животными другого вида очень хорошо согласуется с человеческим инстинктом собрать смешанную стаю из животных разных видов, где человек будет доминировать. Человек прошлого заводил разных домашних животных; человек настоящего в США набирает в команду [мав]ров, баб, гомоc@ков и трансгендеров просто чтобы были; человек будущего в "Стар Треке" набирает экипаж космического корабля из представителей разных рас, но доминирующей силой Федерации является именно Земля.

будучи радиолюбителем, сделал самодельный матюгальник, и впихнул его в машину. Использовал он его крайне редко, в основном для заигрывания с перебегающими дорогу девушками, да еще делал "фу-фу", когда его собирались остановить ГАИшники. А тогда не было нынешней вседозволенности, и тот же гаишник понимал, что если машина с матюгальником — значит имеет право, и лучше не трогать.

Сама, значит, история.

Выехал он как-то на рассвете в дальнюю дорогу, неважно куда. И через пару часов пути попал в туман. Что называется — "молоко". Дорога простенькая — по одной полосе в каждую сторону, и как назло на пути моего товарища оказывается раздолбаный Москвич, типа 2410, какой-то районной ГАИ, перезжающий из села в село.

Обгонять по встречной в таком тумане — все равно что в русскую рулетку играть. А ГАИшный Москвич потихоньку телепается, километров пятьдесят, да еще и мент за рулем наверняка хихикает из-за беспомощности уткнувшейся ему в задницу красавицы-Волги.

Ехать моему другу было далеко, и терпение его скоро лопнуло. Он подкрутил что-то там, взял микрофон и в матюгальник, на полную мощность, заорал в утренней тишине:

— Автомобиль ГАИ! Немедленно примите вправо и остановитесь! Внимание!!

Автомобиль ГАИ!...

Мой друг рассказывал, что из-за тумана не видел куда свалился Москвич.

Видел только, что тот круто шарахнулся куда-то вправо и исчез. Бедный мент!

и ведение диверсионных действий. Все условия по максиму приближены к боевым. По той же легенде на наше уничтожение был послан армейский спецназ состоящий в основном из офицерского состава. Понятно было, что спецназ нагрянет глубокой ночью, когда мы вымотанные марш бросками и выполнением боевых задач должны забазироваться в полевом лагере для короткого отдыха. Защитить лагерь когда против тебя действуют профессионалы задача сложная и возможно даже невыполнимая при нашем раскладе сил. Поэтому после небольшого оперативного совещания было принято нестандартное решение. Наша группа разбилась на две части, большая часть одев масхалаты залегла в ближайшем перелеске замаскировавшись в сугробах, а небольшая создавала в лагере имитацию его жизнедеятельности. Лежать в сугробе даже в армейской экипировке, когда ни то что покурить, шевельнуться нельзя, дело несладкое, но на кону стоит твоя жизнь, пусть даже условная. Как сработала их разведгруппа мы походу все же прозевали, но и они нас не вычислили, да и наши в лагере имитированно провели полный отбой на отлично. Зато часов около трех ночи мы засекли основную. Они двигались как призраки сливаясь со снегом и только тени от редко выглядывающей луны выдали их передвижение. И командир дал команду — вперед. Атаки с тыла спецназ не ожидал, мы рванули в яростном порыве с душераздирающими криками. Каждый орал то что мог, этот крик поднимал наш воинский дух и должен был внести сумятицу в ряды противника. В первой схватке мы разбились об них как волна об скалу. Больших результатов рукопашная не дала, но выровняла линию фронта, поставив нас и их стена на стену. Возникла небольшая пауза, противник видимо анализировал откуда к зачищаемому объекту прибыла подмога, а мы глядя на них думали осилим или не осилим. Ведь против нас стояли волки спецназа. Матерые. Годами обучаемые убивать. Там куда не ткни либо мастер либо КМС по боевым искусствам. Ситуацию спас сержант Гордеев, оставшийся в лагере с группой "муляжа". Этого его истошный крик:

— Вовремя братушки! Сейчас мы их с двух сторон жахнем! — заставил спецназ раствориться в снежной мгле.

Нет, они не струсили, не сбежали, просто воинская наука их подразделений говорит о том, что если разведданные не совпадают с реальной обстановкой развивать операцию нельзя во избежание потерь личного состава.

Это не было чистой победой в схватке, но дало выжить нам ночь, а посветлу идти в лобовую любому даже сверхобученному спецназу, просто чревато. Мы представляли их разбор и были горды тем, что и мы не лыком шиты. Что, кстати, по окончанию учений подтвердило и командование.