В продолжение темы о национальных особенностях лётного обучения в бывшем СССР. Как известно, такой предмет, как воздушная навигация изучают и пилоты и штурманы. Естественно, экзамен сдают сперва на земле в классе, а затем уже в воздухе. Не знаю, как сдал лётную проверку этот уникум, а на госэкзамене произошло следующее: воспроизвожу рассказ авиационного аксакала.

Итак, в аудитории присутствуют собственно экзаменатор, несколько курсантов и представитель Государственной комиссии. Вот выходит один выпускник отвечать, чертит на доске в качестве иллюстрации к задаче какую-то галиматью из векторов, курсов и бог знает чего ещё. И тут высокому гостю понадобилось выйти, поскольку экзамен продолжался уже не первый час. Курсант самозабвенно продолжает издеваться над изображенными на доске схемами, и видимо до него начинает доходить, что таким образом он и задачу не решит, да и экзамен не сдаст. Видимо, в разгар этих раздумий возвращается представитель Госкомиссии, который отсутствовал минут 15.

Далее происходит следующее: видя входящего начальника, этот выпускник громко сообщает: "Курсант такой-то ответ окончил!" и размашистым движением стирает с доски свои перлы. Экзаменатору только и осталось, что поставить ему тройку за ответ, которого он так и не услышал. Представитель Госкомиссии не возражал.

Не думаю, что тот аксакал-экзаменатор совершил большую ошибку, ибо в воздухе один находчивый разгильдяй порой трёх отличников стоит.

Рассказал знакомый, который учился в РУДН. Будучи из одной из пост-Советских стран, хорошо владеет русским и свободно говорит на этом великом и могучем языке.

Тогда он учился только на первом курсе и, как водится обычно на первом и втором курсе, учился по полной программе, пытаясь не пропустить важную информацию мимо ушей. Был у них предмет один, кажется культурология, который вела преподша довольно строгая, которая еще и очень быстро разговариваля.

И вот однажды этот знакомый слышет абсолютно непонятное для него словосочетание гицакультура. В душе упрекнув себя за все пропущенные уроки и непрочитанные книжки у себя в родной школе, он записал себе это новое слово, обещав себе найти его в энциклопедии сразу же после занятий. В течении урока преподша много раз повторяет не только это новое слово, но еще и много других слов, которые были бы ему понятны, если бы не приставка "гица".

Мой знакомыый, решив, что это какая-то приставка вроде анти-, пост-, итд. , но с другим значением, уже успел обозвать кем только мог за то, что он такой вот невежа, оставшийся один на пространстве бывшего Сов. Союза, кто это не знает такую вот простую приставку. Набравшись смелости он спросил у сокурсника-москвича, что же это за ГИЦА, на что тот ему отвечает: "ты знаеш, я сам только что понял — это она так быстро произносит "как говорится"!"

Сначала преамбула.

Рассказала мне приятельница следующий анекдот:

Спрашивают у мужика:

— Вы с математикой на Вы или на ты?

— Я с ней на ё.. твою мать!

Спустя несколько дней эта знакомая сдавала экзамен по философии. Причём, этот экзамен защитывался ей как вступтельный в аспирантуру, т. е. сдать нужно было на "пять" и не ниже. Плюс реферат. Проф всех режет — выше 4 не ставит. А дело было 30 декабря. Остаётся в аудитории 3 человека, и тут ему звонят по мобиле и говорят, что он полчаса назад должен был быть на пьянке на другом конце города. Тут он и говорит:

— Ладно, давайте свои рефераты, всем оставшимся — 5.

Берёт он Маринкин реферат по фальсификационизму Карла Поппера и спрашивает:

— Ну, Марина, после написания реферата Вы с Поппером на Вы или на ты?

... Он так и не понял причину её истерического смеха.

Случилось мне в юности быть непонятым весьма уважаемым преподавателем физики. Осведомленность группы о вопросах на предстоящем коллоквиуме привела к заготовке "бомб". Оставалось только писать что — нибудь на листке и заменить его ближе к концу часа на предварительно переписанный из конспекта материал. Боже как просто! Я писал вдохновенно, перемежая строки текста замысловатыми интегралами.

Я описывал формулу перемещения мурашек по своей спине, обещал каждой советской семье по холодильнику и вывел формулу зависимости цвета лошади от количества зубов ее хозяина. Но до сих пор мне не понять, как именно этот листок попал к преподавателю, а не добросовестно заготовленный накануне. На экзамене, случившимся через месяц спасло меня только знание предмета и хорошая память: я выучил конспект на твердую "4".

Было это страшно подумать, сколько лет назад. И был я тогда курсантом первого курса Кременчугского лётного училища. А такой "необходимый" для лётчика предмет, как политэкономия я не то, чтобы недолюбливал, но времени не всегда хватало из-за всяких очередных и внеочередных нарядов.

Собственно история. Занятия по политэкономии. Заходит преподаватель,