Светой — дочкой дипломата, которая потихоньку начинала отвечать мне взаимностью. Но была она неприступной и — к позору моему перед многочисленными друзьями — дальше, чем пощупать грудь через кофточку не допускала. К чему подробности — поймете позже.

И вот наступил день, когда Света смущаясь, пригласила меня к себе, сказав, что родители уходят то ли на баскетбол, то ли на волейбол смотреть (кто не помнит — билеты были жутким дефицитом, и если уж кто доставал — так ходили семьями и компаниями).

В назначенный час, тщательно помывшийся и надушившийся одеколоном "Саша", с букетом гвоздик и бутылкой "Медвежьей крови" (не судите строго) я был у нее на пороге. Света отворила дверь и предстала передо мной в потрясающем костюме. "Это мне папа из Италии привез" — гордо покрутилась она передо мной.

Опущу некоторые события, и вот наконец мы на диване, и я, предчувствуя, что вот сейчас свершится оно, заветное, стягиваю со своей подруги трусики. Та, хотя и с закрытыми глазами, но успевает сообщить мне, что трусики папа тоже привез из Италии. И в самом деле, трусики для тех времен были поразительны — белоснежные, шелковые, кружевные, невесомые — я на мгновение даже залюбовался ими, несмотря на иное зрелище, впервые в жизни открывшиеся для меня. И в этот самый миг в прихожей скрипнул замок и вошли родители Светы. В доли секунды я подскочил, застегнув штаны, а Светка успела накинуть на себя какой-то халатик. Оба мы в ужасе замерли. Родители не то, что к себе приводить мальчиков не разрешали, но и на дни рождения не всегда отпускали.

Однако отец ее был мрачен и даже, как мне показалось, не посмотрел на меня. Он достал коньяк, налил себе стопку, залпом выпил и сказал: "Умер Высоцкий". Простите мне в этом легкомысленном рассказе такую ноту, но из песни слова не выкинешь.

Оказалось, у Дворца спорта родители Светы узнали о смерти Высоцкого, и поскольку отец был его ярым поклонником, вернулись домой. В общем, мы сидели на кухне, слушали Высоцкого, у матери Светы на глазах были слезы. Стал хлюпать и я — простуженный на стадионе во время легкой атлетики. И — черт меня дернул показаться приличным — решил высморкаться, достал платок из кармана брюк и...

Я сразу понял, что произошла еще одна трагедия — и окончательно все понял, увидев, что сморкался в кружевную пену трусиков своей несостоявшейся первой женщины.

Бедная Олимпиада. Бедный Высоцкий. Бедная Светка. Бедный я. Месть отца была тяжела и неотвратима. Когда я уже выбегал в дверь, залитая слезами, Светка швырнула мне в спину трусики с криком: "Стирай их сам, козел!"

Я подобрал их и, честно говоря, храню их до сих пор — постиранные и уже пожухшие как память о своей глупой и счастливой юности...

не могли даже подлететь к ней. Хмурые воробьи, не в силах спокойно пожрать из кормушки сидели на балконе и злобно срали на погибшие от неожиданной зимы, цветы.

Сын попросил меня придумать что-нибудь, а то мол, "птички хотят есть, а не могут, а это жалко", и пожертвовал пластиковой коробкой от новогоднего подарка в виде ярко красной ракеты. Я ее взял.

И повесил на балкон...

Дальше было здОрово. Пернатые засранцы кинулись в кормушку, как стая пьяных загонщиков на лося: с криками и песнями. Пару минут в ракете происходила мелкая административная возня: решали, кто будет жрать, пока те, кто сверху будут на него гадить. В илюминаторе появилась радостная морда воробья с набитым едой клювом и в этот момент подул ветер.

Кормушка дернулась, веревка соскочила с гвоздя и красная ракета, полная воробьев полетела вниз. Клянусь — впервые видел недоумение на морде птицы!

Со смутной надеждой, что воздушное судно зацепилось за что-нибудь снизу, я рванул на балкон. Ракета миновала все спасительные крючки — и красной точкой ушла вниз. В районе четвертого этажа она зацепилась за ветку дерева, за другую, закружилась в ветках, пару раз перевернулась, и приземлилась на свежезасыпанный торфом газон, напугав сидящую на газоне ворону. Она медленно перевела взгляд с ракеты на небо, видимо думая про себя "фигасе!"

Я застыл в ужасе от содеянного собственными руками такого массового и циничного убийства. Впрочем, не надолго: внизу из корабля начали выползать космонавты. Тихо чирикая, крутя башками, они вываливались из ракеты на землю, отряхивались от дерьма, накопившегося за время полета и, быстро приходя в себя, сваливали от греха подальше на деревья.

Я закурил, плюнул вниз и посмотрел на часы на стене: было 8часов 10 минут 12 апреля 2006 года.

Женя, жена — Женя, сын — Женя, дочь — Женя, а еще у них жила собака и таки обломитесь — Маша.

Точнее МАША, ибо собаку таких размеров иначе не назовешь, врать что она была чистопородной кавказской овчаркой не буду, но наиболее она была похожа именно на нее, хотя родословной и не имела. А еще она была умной.

Опять не то слово, она была — УМНИЧКОЙ. Выгуливала младшенькую Женю, то есть реально выносила ее за шкирку во двор, не забыв прикрыть за собой дверь, следила за ней получше многих нянек, и уж точно лучше меня. Спросите при чем тут я? Дело в том, что единственное чего Маша не могла — это накормить Женю, а я приходил со школы к ним в дом, ел сам и кормил младшенькую, да и Маше доставалось.

Но однажды случилось смешное, им дали на подержать кобелька какой-то бойцовской породы. Размером он был %80 от Маши, то есть не маленький. И вот я прихожу, Маша только вернулась с прогулки, сижу я значит за столом и тут этот полудурок на Машу кидается! Но Маша-то не дура, она ложится на него сверху и пока он пытается сквозь шерсть пролезть хоть к какому-то так сказать телу спокойно грызет его зад. Я думаю ну все, сейчас она с ним покончит и нами займется. И тут я понимаю, что она его щиплет, а не жрет. Он орет как будто его режут, а она просто обсасывает так сказать его окорочок! В общем, когда она его отпустила, я думаю он бойцовским быть перестал.

Вторая история с Машей прославила ее на весь район. Дело было так. Некие соседи выяснили, что Маша дверь запирать не умеет, а с ребенком еще как гуляет. И как самые умные полезли пока ее нет грабить квартиру.

Поживились не особо, и спокойно ушли. Наивные. Маша всех во дворе знала.

И пришла к ним под дверь просто посидеть. В общем, когда менты их забирали, а они сами позвонили и попросили об этом, у них была всего одна просьба:

— УБЕРИТЕ МАШУ!!!