Командировка, рейсовый автобус, где-то далеко-далеко под Брянском. Рядом садится мужчина, 50-55 лет, на вид типичный работяга. И два часа дороги по телефону ищет ветеринара для своего крокодила! "Алло! Ветклиника? Мне нужен доктор для крокодила. Нет, не шутки! Точно! Да, болеет! Млять, опять трубку бросили!". Вот приходишь домой, а там тебя такой Пушок встречает улыбкой в 70 клыков и хвостиком машет.

Мой дедушка был великим человеком в отношение науки и нравственности. За всю свою жизнь он унизился только единожды: когда пришел в свое НИИ, где проработал замом более 20 лет, проситься на должность лаборанта на полставки. А все потому что за несколько дней до защиты докторской его друзья своровали его открытия и продали, как свои.

Итог: обширный инфаркт, 2-я группа инвалидности, мизерная пенсия. Но никогда не показывал ненависти при встречи со своими друзьями-предателями, лишь доброжелательно им улыбался. А дома говорил мне: "Внученька, никому нельзя доверять, никому, а мне — можно".

Он умер 10 лет назад от двойного инфаркта и отека легких на полу своей квартиры (все, что он получил от государства) у меня на глазах. На похоронах плакал его учитель, плакали его ученики. А его "друзья" не пришли — кто был заграницей, кто пьяный помощь предлагал в размере 1 тыс. рублей, хотя до сих пор живы-здоровы и получают деньги за его изобретения.

Но это и не важно. Важно только одно. Он мой герой! Он для меня самый великий ученый. И все, что мне говорил — правда: наши враги — это наши лучшие друзья.

Я детский доктор. Приводят девочку: кожа бледная, сама худая. Оказывается, родители ростят дочь как в 15 веке. Это значит: мертвенно-бледная кожа, корсеты, жестокие диеты. У девочки анорексия. Через месяц в больничной палате, в жутких мучениях, девочка умерла. Ей было всего 10 лет...

Когда мне было 15 лет, я была толстой и жизнерадостной девушкой. А потом, в один ужасный день все изменилось. Я стала чахнуть, волосы выпадали клочьями, зубы и ногти испортились. Врачи в недоумении разводили руками, все органы работали хорошо, никаких проблем не должно было быть. А проблема была, я уже не могла сама вставать и практически превратилась в калеку. С 80 кг я опустилась до 55, при этом кормили меня уже внутривенно, самой кушать не получалось.

Мама и папа не знали, что делать, мы обращались в разные клиники — никто не мог помочь. Потом меня положили в больницу, я продолжала медленно умирать, родители постарели лет на тридцать. Сама я не могла ходить в туалет, и, извините, ходила в утку, которую меняли нянечки. И одна пожилая нянечка, узнав, что со мной, велела маме немедленно идти и обращаться к бабке знахарке. Мама никогда в такое не верила, да и в церковь не ходила, в общем, терять уже было нечего, я наполовину была уже трупом, вес упал до 35, говорить уже тоже не могла. Пошла к той, которую советовала нянечка.

Я не знаю, что там было и что сказала та знахарка маме, так же я не знаю, что она сделала, но буквально через месяц я смогла встать сама. Меня перевели домой и через полгода я снова стала человеком. После этого моя семья стала посещать церковь, покрестились всей семьёй. Сейчас мне 25, но я до сих пор помню тот ужас, когда медленно умирала.