Нахожусь в сложной ситуации. Мне — 32, мужу — 28. У него есть ребенок от первого брака, у нас обоих нет своего жилья. Живём вместе три года, копили на квартиру вместе. Я, если честно, больше, у меня и доход выше, и алиментов нет, и деньгами лучше распоряжаюсь.

Сейчас у ребенка мужа возникли проблемы со здоровьем. Жить будет, но есть высокая вероятность серьезной потери зрения, вплоть до свет-тень. Нужна операция, по квоте ее сделают только весной, а каждая неделя — потенциально худшее зрение на всю жизнь. Муж хочет отдать наши накопленные деньги. Мне, конечно, жалко ребенка, но для меня он посторонний. Я работаю на обычной работе, у меня не просто так к моему возрасту нет жилья и накопить эти деньги мне было тяжело. Я не готова отказываться от своих перспектив ради чужого ребенка. Деньги на моем счету. Предложила мужу снять то, что вложил он (это примерно треть, может даже меньше), на оставшееся я беру ипотеку на свою мать. Он не согласен.

Объективно, если бы мне муж в этой ситуации не помог — я бы развелась. Но мой ребенок жил бы со мной и, соответственно, с мужем. Не любить ребенка, с которым ты живешь, о котором каждый день заботишься — максимально странно. Это дите живет в другом городе, я видела его два раза и оно мне полностью постороннее. Это немного другая ситуация. В любом случае свои деньги я не отдам, хотя и чувствую себя не очень.

У меня забиты рука, ключница и немного шеи. Стою в магазине, подходит какой-то хмырь и начинает вещать, что тату — это грех, размахивает руками, повышает голос. Я напряжённо пытаюсь свалить, он идёт за мной и обещает, что я сгорю в аду. Пока я решала, как быть дальше, меня в сторону отодвигает какой-то шкаф с видом братка 90-х, весь в синих тату, похожих на тюремные. Идёт к тому чуваку и спрашивает, че там по аду и греху? Чувак при виде громилы лепечет, что не это имел ввиду, и исчезает. Громила кивает в мою сторону: "Не ссы, сеструха", — и тоже уходит. Так-то я забилась, чтобы шрамы от аварии скрыть, но ни о чем не жалею.

Зашла в туалет, а в унитазе плавает дохлая мышь. На седьмом этаже, [м]лять! Я панически боюсь этих тварей. И теперь всякий раз ссусь и трясусь, что она мне масяну прогрызёт! Приноровилась ссать, стоя нараскоряку, и некому пожаловаться, засмеют же.

Говорят, если в семье один ребёнок, то вырастет эгоистом. Я была единственным ребёнком, у мужа есть старшая сестра. Пошли с мужем в лес гулять. Я нашла чернику, сижу, собираю в ладошку, чтобы на двоих поделить. Бегу к мужу, а он сидит посреди черничника и жрёт всё сам, даже не думает, чтобы поделиться. И так во всем и всегда, от мелочей до важных вещей. Кажется, педагогика чутка сложнее. А я хочу развестись.