контролерша отвернется. Потом стал замечать, что выходящие из метро люди иногда дают им свои карточки, чтобы те прошли за их счет. Странная форма милостыни, подумал я, да и практически забыл об этом.

Вспомнил, когда недавно ехал с моим грузинским другом. Мы поднимались по эскалатору наверх в вестибюль "Руставели". У турникетов как раз маячил такой юноша, с извиняющимся лицом. Мой друг, ничего не говоря и даже не поведя бровью, протянул ему карточку. Парень пискнул ей об турникет, вернул другу и побежал вниз к поездам. Я же решил уточнить.

— А вот скажи, друг мой Гио, это ты ему сейчас подарил поездку за 50 тетри?

— Нет, — усмехнулся Гио в ответ.

— Я пропустил его совершенно бесплатно.

— Понятно, бесплатно для него, но ведь ты же за него сейчас заплатил?

— Бесплатно в том смысле, что и мне это тоже ничего не стоило.

— Это как же так?

И тут мой друг Гио поведал такую историю. Традиция эта называется "гивардцахли". Давным-давно на Военно-Грузинской дороге, в наиболее опасных ее местах, стояли сторожевые посты. Они взимали плату с проезжающих, тратя средства на расчистку осыпей, уборку снега, охрану от бандитов.

Но не у всех были деньги на оплату дороги, а ехать иногда было жизненно необходимо. Тогда появилось негласное правило: если ты мог заплатить не только за себя, но и за замерзавшего на обочине бедолагу, то на сторожевом посту брали плату только с тебя. А с тобой его пропускали бесплатно. Гивардцахли. Понимаешь?

Я кивнул, запоминая слово. Владимир Иванович Даль послюнявил карандаш и записал "замолаживает, скоро совсем замолозит".

— И вот, когда вводили карточную систему оплаты метро взамен устаревших жетонов, вспомнили этот обычай. И решили сохранить в память о наших предках.

— Продолжил Гио.

— Ты входишь, прикладываешь карту с турникета, и за 50 тетри ты можешь ездить полтора часа сколько угодно раз. Получается, что на любой станции ты можешь выйти и тут же сразу войти обратно, и это бесплатно.

— То есть войти могу не я, а кто угодно?

— Точно. В системе это не учитывается. Ты выходишь, прикладываешь карту снова на вход, и пропускаешь бесплатно любого, кто не может заплатить за свою поездку.

— Гивардцахли.

— Да. Делать добро очень легко, когда оно тебе ничего не стоит.

? Гоша Димитрюк

старослужащий-земляк. Отвел в сторону и дал совет:

— Будут спрашивать гражданскую специальность, достижения в спорте, посещал ли школьные технические кружки. Ни в коем случае не говори, нет достижений. Сразу в Афган заметут. Говори, что посещал шахматный кружок, музыкальный и т. п. Может пронесет.

А я ходил в музыкальную школу. Спортом не занимался. Приободрился. Кому нужен трубач?

Построили на плацу. Вышел майор со списком, стал задавать вопросы строю:

— Кто занимался спортом, ГТО, КМС? Борьба, самбо, стрельба, бег, парашютный спорт? Вы? Выйти из строя, пройдите в ту дверь.

Так. Альпинисты есть, кто жил в высокогорье? Вы? В ту дверь.

Кто в школе посещал радиокружок? Вы? Выйти из строя, в ту дверь.

Кто закончил автоучкомбинат, у кого есть водительские удостоверения? Вы? В ту дверь.

Мы стоим, соображаем. Так, самбистов, парашютистов забрали. Это в десант, в разведку. Альпинистов забрали — ясно. Радистов забрали. Понятно. Автоучкомбинаты ушли. Это — в автобаты. Тоже нехорошо.

Майор дальше спрашивает:

— Кто рос в сельской местности, кто умеет управлять трактором, комбайном, другой тяжелой дизельной техникой? Вы? В ту дверь.

Понятно, это — танковые водители, на БМП механиками. Тоже нехорошо.

Плац постепенно пустел. И тут неожиданный вопрос:

— Кто ходил в музыкальные кружки, в музыкальную школу?

Тут радостно отзываюсь:

— Я! В личном деле есть справка из музыкальной школы.

— Ты? В ту дверь.

Так я оказался в Афганистане.

— Как? Обманули? Ты же в музыкальную школу ходил. С такой специальностью что тебе там делать?

— Нет, не обманули. Кандагар, полковой оркестр.