заметить, что образцово-пропорциональный нос у этого красавчика совершенно не еврейский, а самый что ни есть европейский. Классический римский профиль, так сказать. Об этом безупречном носе флорентийцы очень любят рассказывать одну весьма поучительную историю.

13 сентября 1501 года скульптор Микеланджело Буонарроти поплевал себе на руки, взял в них молоток и долото, подошёл к огромной глыбе мрамора, и принялся отсекать от неё всё лишнее. Два года и четыре месяца шла упорная борьба человека с камнем, и вот, наконец, в январе 1504 года гениальный ваятель предъявил миру своё творение. Бесформенная мраморная глыба приобрела облик древнего библейского царя Давида.

Принимать работу пришла вся местная знать. Самым важным вельможей в толпе посетителей был глава городского правительства Пьеро Содерини. Он не только считался покровителем искусств и талантов, но был ещё и главным заказчиком статуи Давида. Увидев пятиметровый шедевр Микеланджело, Пожизненный Гонфалоньер справедливости Флорентийской республики Пьеро Содерини решил повыпендриваться.

Обычное дело во все времена и во всех государствах – ведь надо же было главному заказчику найти у подрядчика хоть один недостаток! И он его нашёл! С вальяжным видом тонкого знатока синьор Содерини заявил, что нос у Давида… слишком велик…

Как обычно в таких случаях поступают подрядчики? Услышав критику невежды, 99% подрядчиков начинают доказывать свою правоту, подтверждать соответствие выполненной работы всем нормам и стандартам. Микеланджело не стал возмущаться и ссылаться на нормативы антропометрии по носам. Он молча приставил лестницу к статуе, в одну руку взял инструмент, а второй незаметно прихватил с подножия своего колосса горсть мелких осколков и мраморной пыли. Поднявшись по лестнице, скульптор стал изображать бурную деятельность. От так рьяно бил молотком по долоту, что пыль и крошки летели во все стороны. И даже сыпались на головы приёмной комиссии. Но на самом деле, Микеланджело лишь умело имитировал удары и ловко разбрасывал осколки. Нос Давида при этом не пострадал.

Через несколько минут спектакль закончился. Гениальный ваятель спустился вниз и почтительно спросил, нравятся ли заказчику изменения. Пьеро Содерини снисходительно заявил: – Вот теперь совсем другое дело! Теперь статуя прекрасна!

первые и вторые, равно как правые и левые. Между первыми и вторыми дверьми (ето важно!) на высоте человеческого роста установлены полки со всякой лабудой: какие-то солёные огурцы и помидоры, варенье, плюс картошка и морковка в россыпь, ну и остальные фрукты-овощи по мелочи.

Приходим, я открываю первую дверь, но — весна! сирень опять же! — мы начинаем с упоением целоваться. Когда сознание несколько возвращается ко мне, я вспоминаю, что — о ужас! — если я тут же не сдам сигнализацию, приедет милиция. Я лихорадочно тыкаю ключом в скважину, он застревает... Замок на вторых дверях больше для проформы, при желании обе створки можно просто растворить. "Нет проблем!" — говорит Мишка, обозрев сей факт, и ТОЛКАЕТ ДВЕРИ НОГОЙ!!! Полки, будучи укреплёнными МЕЖДУ дверьми, рушатся, и вся лажа, бывшая на них, льётся и сыплется на нас. Облитые вареньем и рассолом, увешанные помидорами, мы несколько секунд в оцепенении смотрим друг на друга, потом я — дело прежде всего! — бросаюсь звонить в сигнализацию.

Кто не успел, тот опоздал: мне сообщают, что наряд, оперативно отреагировав на сигнал взлома, уже выехал. Можете себе представить, в каком виде они нас застали...

П. С. Они у меня ещё и документы попросили Ж пришлось им дневник показывать, за неимением других.

о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?

— Звонок не работает, как придёте, стучите ногами.

— Почему ногами?

— Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!

Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и [свали]ваю. (На партсобрании в театре Моссовета, на котором обсуждалось немарксистское поведение одного именитого актера, обвиняющегося в гомоc@ксуализме)

Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: "Умерла от омерзения".

Ну эта, как её… Такая плечистая в заду…

Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.

Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.

Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.

Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.

Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.

Четвёртый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актёры играли как никогда.

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Эта дама может уже сама выбирать, на кого ей производить впечатление.

(На высказанное мнение "На меня Мона Лиза впечатления не производит".)

— Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…

— Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!

— Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу — потому что у меня его никогда не было.

— Так что же, значит, у вас совсем нет никаких недостатков?

— В общем, нет. Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю…

(Когда её окружила толпа детей с радостными возгласами: "Муля! Муля!")

— Пионэры, идите на...

Цинизм ненавижу за его общедоступность.

Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз.

Обсуждая только что умершую подругу-актрису:

"Хотелось бы мне иметь её ноги — у неё были прелестные ноги! Жалко — теперь пропадут".

О своих работах в кино: "Деньги съедены, а позор остался"…

— Фаина Георгиевна, как ваши дела?

— Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью — повидло.

— Как ваша жизнь, Фаина Георгиевна?

— Я вам ещё в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.

В Москве можно выйти на улицу одетой как Бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная "скупость" — ибо в бедность никто не верит. (1949)

Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

— Почему женщины так много времени и средств уделяют своему внешнему виду, а не развитию интеллекта?

— Потому что слепых мужчин гораздо меньше, чем умных.

Если женщина идет с опущенной головой — у неё есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой — у неё есть любовник! Если женщина держит голову прямо — у неё есть любовник! И вообще — если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!

Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.

Талант — как бородавка — либо он есть, либо его нет.

Не имей сто рублей, а имей двух грудей!

Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.

— Милочка, я возьму с собой "Идиота", чтобы не скучать в троллейбусе!

(к/ф "Весна", в роли Маргариты Львовны, домработницы)