Случилась она, если верить слухам, в конце 50-х годов прошлого века...

Три пушкинистки – старые девы, принесшие свои молодость и любовный жар в жертву солнцу русской поэзии – однажды подпоили сторожа музея-квартиры Пушкина и проникли в неё, чтобы провести там спиритический сеанс.

Они сели в круг за прикроватным столиком, разожгли свечи в местном канделябре, взялись за руки, закрыли глаза и начали повторять: "Мы вызываем дух поэта Александра Пушкина, мы вызываем дух поэта Александра Пушкина... "

Вдруг пламя свечей стало быстро крутиться против часовой стрелки, словно отматывая время назад, а потом вытянулось вверх и замерло. В комнате стало нереально тихо, воздух остановился и стал подобен хрусталю... От Мойки потянуло смертельным холодом...

Девы поняли: всё это – знаки явления духа поэта.

Самая смелая из них взяла приготовленные заранее бумагу и ручку и срывающимся голосом стала просить:

– Александр Сергеевич, миленький, молим, подарите нам – преданным поклонницам Вашим – хотя бы ещё один стих!

Стоило ей это сказать, тут же глаза её закатились, она схватила перо и стала что-то бешено писать на странице...

Затем резко от ветра распахнулось окно, свечи погасли, в небе раздался удар грома и треск молний...

Впечатлительные пушкинистки втроём, как по команде, грохулись в обморок на прикроватный столик...

Когда некоторое время спустя протрезвевший сторож вошел в комнату и включил свет, вернув этим наших героинь к жизни, они сразу же бросились смотреть на листок бумаги, чтобы прочесть загробное послание своего кумира.

На листе узнаваемым почерком поэта было написано:

Я жемчуг не бросаю курам,

Стихов не сочиняю дурам.

Александр Пушкин

— Когда он освободится, я уже, может быть, сяду. Вас беспокоят из редакции газеты "Недостатки". Мне поручено написать статью о нашей калечащей медицине вообще и о вашей злополучной поликлинике в частности. Буду часа через полтора. Предупредите главного, чтобы он подготовил для интервью пару врачей и нескольких пациентов. Ну и что-нибудь такое, знаете, немного скандальное. Без этого никак. Читателю нужно промыть мозги. Пресса, знаете.

— Через полтора часа главный врач должен быть в министерстве.

— Очень хорошо. Это сгодится для заголовка: "Костоправ сбежал в Минздрав". Неплохо, а?

В обусловленное время корреспондент явился в поликлинику.

— Здрасте. Это я вам звонил. Ну, чем будем удивлять?

— Главный врач просил извиниться — ему не удалось выкроить для Вас время. Но Вы можете взять интервью у любого нашего сотрудника. Могу порекомендовать психиатра. Человек он необычный, приобретете массу впечатлений.

— Годится. И заголовок в тему: "Промывка мозгов". Неплохо, а?

Секретарь сопроводила корреспондента к кабинету с табличкой "Психиатр" и заглянула внутрь:

— Николай Петрович, к вам посетитель, — обратилась она к доктору, предложила репортёру войти и удалилась.

— Добрый день. Садитесь, — поздоровался эскулап, повернул в замке ключ и положил его к себе в карман.

— Не беспокойтесь, это для Вашей безопасности. Знаете, иногда врываются невменяемые больные, скандалят, телесные повреждения наносят. Ну-с, на что жалуетесь?

— Собственно, ни на что. Я...

— Да-да, понимаю. Все наши больные абсолютно здоровы. "Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума..." — так, кажется, у Пушкина? Уже состоите на диспансерном учёте?

— Доктор, Вас что, не предупредили?

— Так и запишем: "Пациент уходит от конкретных ответов, считает себя вменяемым, но полагает, будто о его действиях некто заранее предупреждает окружающих, что указывает на наличие у него мании преследования. Держится настороженно, несколько развязно".

— Да вы что, с ума сошли! Я член Союза журналистов!

"... заявляет, что врач сошёл с ума — (продолжал озвучивать свои записи доктор), — что является симптомом проекции собственной болезни на собеседника. Утверждает, будто состоит членом некой организации, которую именует "союзом".

— И давно это у Вас?

— Я занимаюсь журналистикой три года. Послушайте — меня к Вам прислали...

"Болеет три года, полагает, что его прислали, но недоговаривает откуда. Не исключено, что считает себя пришельцем из иных миров" — бубнил психиатр, водя ручкой по "истории болезни".

— С НЛО давно виделись? Голоса слышите постоянно или периодически?

— Это чёрт знает что! Приходишь в поликлинику здоровым, а уходишь больным! Я это так не оставлю!

— А, батенька! Зачем же здоровому в поликлинику? Сытый в столовую не пойдёт:

"Присутствуют также симптомы резонёрства и расщепления сознания с выраженной агрессивной окраской" — закончил врач.

— Выпустите меня из кабинета! — не на шутку испугался репортёр.

— Нет, голубчик. Один Вы отсюда не выйдете, — ответил его собеседник, набирая номер.

— Алло, скорая? Говорит доктор Зубов. Запишите вызов для психбригады. Да, для госпитализации пациента в больницу Павлова. Диагноз? Параноидный синдром эндогенно-процессуального генеза, выраженная мания величия и бред преследования. Да, опасен. Спасибо, жду.

— Доктор, я Вас очень прошу, отпустите. Я специализируюсь по медицинской тематике, хотите — устрою Вам бесплатную рекламу в газете? — взмолился корреспондент.

— Отпустить я Вас, милый, не могу. Клятву дал Гиппократу. Так что долг есть долг. А там, куда Вас сейчас заберут, я советую свою медицинскую специализацию не упоминать. Ну, подержат месячишку, подлечат и выпустят с Богом. А "специалистов в медицине" по инструкции не менее полугода обрабатывать полагается. Так сказать, до полной промывки мозгов. Так что Вы тут немного посидите, а я приму кофейка, — закончил доктор, и вышел в другую дверь.

Журналист тут же рванул к телефону.

К его удивлению, шнур к розетке присоединён не был.

Затем его взгляд упал на лежащую возле телефона записку:

Николай Петрович!

Тут прибудет какой-то нахальный репортёр — специалист по промывке мозгов. Промой-ка ему кое-что и постарайся объяснить, что такое учтивость.

Главный. врач: (подпись).

— Ну что ж, а теперь можете задавать свои вопросы, — произнёс входящий в кабинет врач.