На пару метров пробка тронулась, и зазевавшийся джип прыгнул на зебру перехода, не пропустив подошедшую бабушку. Она укоризненно пальчиком водителю погрозила, головой покачала. Улыбнулась и протянула ладошку горсткой — мол, обидел меня, так расплатись. Водитель окно открыл и купюру протягивает. Далековато я от них стояла, достоинства купюры не разглядела, но у бабушки глаза округлились — видимо, немаленькие ей деньги перепали. Цапнула, в ридикюль затолкнула и шаг назад делает — ждать следующей оказии дорогу перейти. Тут мы опять на корпус вперед двинулись, и перед бабушкой встал следующий автомобиль. Водитель открыл окно:

— Бабуль, возьми!!! и протягивает ей деньги. Бабуля удивилась, но подошла, деньги взяла, что-то благодарно приговаривая. Тут наша пробка тронулась уже качественно — медленно, но уверенно. Каждый проезжающий мимо бабушки автомобиль открывал окно и совал ей кто мелочь горстью, кто купюры, она едва успевала подхватывать и в сумочку свою запихивать. И до меня очередь дошла — выгребла ей в ладошки мелочи рублей на сорок. Обалдевшие глаза, дрожащие торопливые руки, разбухший ридикюль и причитания:

— Дочка, я за тебя помолюсь! Я за вас за всех помолюсь!!!

Не знаю, сколько это длилось, за мной водители одаривать бабушку продолжали, но я наконец проехала перекресток. Знаю одно — это не бизнес, я там в течение нескольких лет в одно и тоже время проезжаю, и бабушку эту ни до, ни после не видела. Надеюсь, что повезло ей в тот день прилично, и что в удачу и в добрых людей она верит. Всем, кто участвовал — горячий привет)

Бородка опять же. Спереди. Тоже, как у Ленина.

Ну и ладно: рост и толщина у конструктора не главное. Главное — тяга к новому и интерес к любому проявлению конструкторской мысли.

А что растолстел малость, так это от автомобиля. Как очередь на тринадцатую подошла, так толстеть и начал: и за руль еще не садился, уже толстел, а как сел — тем более. Но тяга к новому еще больше стала.

А тут ему про японскую бензоколонку рассказали возле Нагатинского моста.

Новейшей японской конструкции. Саныч даже с работы пораньше уехал, чтоб на чудо техники посмотреть и новому научиться. Ну и заправиться заодно.

Бензоколонка оказалась хитрой: без бензоколонок. Навес на колоннах, рукава с пистолетами с навеса свисают, извините за каламбур. И строение еще из тонированного стекла и металла. С окошечком, чтоб денги туда протягивать.

Саныч еще в машине понял и оценил удобство: как хочешь так и подъезжай, ничего не мешает. Рукава высоковато висят, но дотянуться можно. А еще и народу никого. Повезло так. Табличку только с инструкцией некуда прилепить. Так и не надо, — что мы табличек не видели?

Взять пистолет, вставить в горловину, заплатить, нажать на кнопку, заправиться и все. Все? Нет, не все. Главное — не забыть пистолет обратно повесить. А так мы все всë помним.

Саныч вышел из машины и протянул руку за пистолетом. И не достал. Вот должен был вроде, а не достал. Саныч подозрительно взглянул на висящий рукав, поднял руку повыше и опять не достал. Поэтому он встал под рукавом и поднялся на цыпочки, вытянувшись в достаточно толстую струнку.

Не дотянулся, снова подозрительно посмотрел на висящее заправочное устройство, и робко подпрыгнул. Кончики пальцев скользнули по металлу, а пистолет начал плавно раскачиваться.

Ага. Ага, — подумал Саныч, — пусть успокоится, подпрыгнем повыше и поймаем. Ну не могли же низкорослые японцы под высоких людей конструировать, значит и я достану.

Саныч осмотрелся. Вокруг по-прежнему никого не было. Он чуть отошел для разбега. Разбежался. И по-брюслиному в прыжке, оттолкнувшись ногой от заднего колеса своего автомобиля взмыл в воздух, вытянув руку к пистолету. Да взмыл и даже воспарил. Сантиметров на тридцать. Летают даже толстенькие конструкторы, похожие на Ленина сзади. Просто невысоко.

Но главное, что опять не достал. Чтож такое-то, — подумал Саныч, и было задумался совсем, как откуда-то сверху раздался звук, похожий на иерихонскую трубу, хотя ее никто и не слышал. Саныч вздрогнул, задрав голову, а металлический голос из под небес ласково спросил:

— Прыгаем?

— Прыгаем, — согласился Саныч, — и закивал головой, глядя в верх.

— Не достать? — участливо поинтересовался тот же голос сверху.

— Никак не достать, — Саныч закивал и отрицательно затряс головой одновременно.

— А повыше не можешь подпрыгнуть? — в металлическом голосе сквозила материнская забота.

— Не могу, — с досадой на самого себя сказал Саныч и в доказательство развел руки в стороны.

— Не спортсмен значит, — сделав неутешительный вывод, голос вздохнул и, как бы, расстроился.

— Ну ничего, — заявил он немного повеселев, — ты когда за бензин заплатишь, я рукав опущу. Прям до асфальта опущу.

И уже совершенно казенным тоном из динамика под навесом раздалось:

— Гражданин, подойдите к окну расчетов.