И не успел бутылку к губам поднести, как подходит ко мне наряд милиции.

Есть у нас такой Закон о Пиве, по которому не положено этот напиток в некоторых местах употреблять, в том числе и в зонах остановок общественного транспорта. И штраф по этому закону полагается совсем не малый.

Так вот, первым делом, как и положено, спрашивают у меня паспорт. С этим у меня всё в порядке. Вторым делом сообщают, что придётся мне пройти в отделение, для оформления протокола об административном нарушении. Такая их служебная обязанность. На мои слабые возражения, что в указанных по закону 25 метрах от остановки я ещё ничего не пил, мне было сказано — а не докажешь. Третьим делом начинают спрашивать, чем я занимаюсь. Ну, это понятно — о государственных интересах они уже позаботились, осталось позаботиться о своих. Короче, выясняют, что они могут с меня поиметь. Говорить, что я программист, совсем не хотелось. Для них это почти что хакер, а хакер почти что миллионер. И врать как-то тоже не хотелось.

Неожиданно приходит мысль — в моём портфеле лежит недавно вышедшая книжка. (Совершенно случайно и без проблем получилось издать сборник анекдотов и афоризмов нескольких авторов интернета) Достаю её и, почему-то с интонациями одного известного литературного мэтра, говорю: "Я писатель, и давайте в знак нашей неожиданной встречи я подарю вам эту свою последнюю книжку". Слово "писатель" действует сразу и кардинально. Наши отношения становятся почти дружескими (но фамилию в паспорте всё-таки сравнивают с той, что указана в книге). Всё заканчивается тем, что у меня просят автограф и очень вежливо объясняют, где тут недалеко мне было бы удобнее допить своё пиво.

И ещё хорошо, что, перелистывая при мне подаренную книжку, они очень удачно не наткнулись на анекдоты про милицию.

В кабинете сидят трое — "клиент" (борзой и наглый, как стая колымских пи.. сов), опер (опрашивает), и ревизор (я просто бумаги клиента перебирал, делая умный вид).

Опер — явный флегматик, с полным пофигизмом заполняет шапку протокола:

— - Фамилия, имя, отчество.. 5-е, 10-е...

Клиент, развалившись на стуле (напялив на себя маску хозяина мира), делает одолжение, — отвечает.

В этот момент из соседнего здания доносится душераздирающий вопль (рожает женщина — что уж тут...)

Мы привычные, пропускаем мимо ушей — работаем дальше.

— - Что можете сказать... — все тем же унылым тоном без всякого интереса.

Второй вопль, поярче и понасыщеннее.

Клиент, все так же нагло: "Та шо, блин, за вопли?"

От того, что опер АБСОЛЮТНО бесстратно, не поднимая глаз от бумаги, ПРОБОРМОТАЛ, офигел даже я:

— - Какие? а.. эти. Не обращайте внимания, это отдел принудительного взыскания работает.

Ответы стали предельно четкими, клиент — просто шелковым.

которых являлась их бесплатность. Да ладно, не буду ходить вокруг да около, а перейду к теме разговора. К Боди Арту.

— Уроды! Сволочи! — ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным.

Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.

— Что делать, что делать? — лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, — а что если нарисовать носки? — мелькнула мысль.

— И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, — решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.

Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.

Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У. , сидя на правом сидении, откровенно скучал.

— Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! — думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.

— Вот только наверху эту "объективность" не поймут! — завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.

Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.

— И в кабине чувствует себя уверенно, — подумал было майор У. , как вдруг досадливо поморщился, — какой наглец, пришёл в цветных носках!

После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н. , засеребрились.

— Почудилось? — подумал майор У. , ему показалось, что волосы у курсанта Н. , были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У. , жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р. , до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности.

Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: — Товарищ курсант, а что у вас за носки?

Курсант Н. , который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.

Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н. , лейтенант А. , был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р. , а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.

Тем не менее, курсант Н. , получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря.