В 2007 г. бывший чикагский риэлтор Джон Малуф за 400 долларов купил на “гаражной распродаже” коробки, в которых оказались около 150 000 негативов и несколько тысяч фотографий.

Малуф сделал покупку вслепую, на обычном для Америки аукционе, когда содержимое хранилищ, за которые не платят, выставляют на торги без предварительной оценки. Можно получить кучу барахла, а можно что-то ценное, что можно продать.

Малуфу достался настоящий бриллиант — он открыл миру потрясающего фотографа по имени Вивиан Майер.

Женщина, которая оставила после себя богатейшее наследство в виде своего архива уличных съемок, на протяжении 40 лет работала няней в разных богатых семьях (она, например, служила в семье знаменитого телеведущего Фила Донахью).

Майер гуляла с детьми по городу и фотографировала уличную жизнь на свой Rolleiflex, просто в качестве своего хобби, почти никому не показывая результаты, но не забывая аккуратно складывать и хранить негативы. Женщина и не подозревала, что снимает на уровне лучших мировых мастеров уличной фотографии.

Когда архив с негативами и отпечатками стал занимать слишком много места, Майер сняла хранилище, которое оплачивала, пока не оказалась в доме для престарелых.

Тогда-то ее архив и достался Джону Малуфу, который стал устраивать выставки работ Вивиан, выложив часть фотографий на Flickr. В 2011 году был издан первый фотоальбом с работами Майер, о ней заговорили как о великом фотографе, но она об этом не узнала, уйдя из жизни в апреле 2009 года.

ВИВИАН МАЙЕР (1926-2009).

Автор: Рустем Адагамов (внесён в реестр иностранных агентов).

История произошла не далее, как позавчера. Семья моя состоит помимо меня из жены, двух дочерей и тещи, короче полный матриархат. Живем мы в своем доме и я стараюсь недостаток мужиков двуногих компенсировать четвероногими, помимо двух здоровых кобелей завел еще и кота. Зовут его Барс (вобщем-то Барсик, но размеры уже неподходящие, слишком толстый). Про него речь и пойдет. Сижу дома, болею с похмелья. Глянул в окно, а там толпа шавок с соседней улицы гоняет моего котяру, он пытается от них свалить, практически безуспешно, так как мягко говоря, толстоват. Выбегаю на улицу, в чем был одет, то бишь шорты и голый торс (на улице минус 15) и начинаю кота спасать. Далее глазами жены, которая возвращалась с работы: "По улице бегает мой мужик в шортах и тапочках, и пытается пнуть собак, похоже допился до белой горячки" Хорошо хоть в психушку не позвонила.

— Кого там черти принесли полпервого ночи? – спросил я дверной замок и открыл дверь, — Леха, тебя каким ночным ветром закинуло?

— Можно я у тебя переночую? – интересуется это чудо, — я тут даже снотворного захватил…

Коробка с Хеннесси. По-моему там дюжина. Или полдюжины. Ноль семь на двенадцать? Или все-таки на

Дело было в Америке в одном из загруженных аэропортов, кажется, O’Hare. В общем, была плохая погода, и много рейсов выбились из графика. Короче говоря, началась неразбериха. Затем погода снова стала нормальной, и "Tower" стала в быстром темпе отправлять самолёты. Как известно, к самолету из терминала в крупных аэропортах обычно ведут специальные телескопические трапы-коридоры, которые соединяют терминал прямо с отбуксируемым самолётом. В общем, в том аэропорте их было штук 5. В связи с быстрой отправкой самолетов соответствие трапа-коридора со временем и рейсом были нарушены, и людей стали запускать с помощью объявления по аэропорту. Это вызвало большую путаницу среди пассажиров и...

Короче, в одном из самолётов, дабы избежать путаницу, стюардессы решили объявить следующее: "Уважаемые пассажиры, этот самолет летит таким-то рейсом в New-York. Пассажирам, которые летят не в NY, просьба покинуть борт!".

И какое же было удивление пассажиров, когда растерянное красное лицо высунулось из пилотской кабины, и, произнеся фразу "Opps! Wrong plane", человек в лётной форме, неловко улыбаясь, с охапкой лётных карт и дипломатом вышел из салона по направлению к терминалу...

У нас в детстве одним из любимейшим развлечений было прокатить брошенную на свалку шину от грузовика, из города, по тропинке, через весь лес на скалы, нависавшие над рекой. И там, в самом высоком месте, по определенной ложбинке, точно направить ее так, чтобы она с разгона сорвалась с отвесной скалы вниз, с высоты 200 метров. Потом подбежать к краю и смотреть, насколько высоко она после приземления, подпрыгнет. Спорили даже.

Вот и в тот раз мы толкали очередную шину размером с себя. Как всегда удачно сбросили, потом выбежали на отвес наблюдать полет и отскок, как вдруг увидели на скале взбирающихся на веревках к нам альпинистов. А внизу, на берегу, вообще толпу из сочувствующих им.

Но нам тогда повезло. Колесо удачно пролетело между теми, кто полз по стене. Но самое главное, резиновая бомба угадала точно внизу, никого не зацепив.

Мы не стали ждать первого, кто заберется на нашу гору.