Слушайте, ну что вы нас будете сразу убивать? Вы, наверное, есть хотите, пить, сейчас я вам приготовлю.

Принесла им воды, печенье, и снова говорит:

— Вы же наши братья, такие молодые, как мои внуки, что ж вы мне гранату и автомат к голове прикладываете?

— Мы вам не братья! Мы – шахиды!

— Хорошо, хорошо, шахиды так шахиды, кушайте на здоровье. Хотите, я вам кускус сварю?

Тем временем к дому прибыла полиция, и полицейский Алекс вступил в переговоры:

— Отдайте нам хотя бы Рахель, оставьте себе Давида, и мы выполним, что вы хотите.

— Нет, — закричали террористы, — никого мы вам не отдадим.

Рахель высунулась в окно и крикнула Алексу:

— Ну что ты ребят пугаешь? Давай нам соки и печенье пришли, у меня все кончилось.

Алекс спросил ее, сколько террористов в доме и Рахель закрыла щеку растопыренной пятерней, чтобы они поняли, что захватчиков пятеро.

Но террористы, увидев это, оттащили ее от окна и спросили, что она там показывает? Рахель сказала, что у нее от переживания голова болит.

Тем временем полицейские прицепили к веревке пакет с продуктами, террористы втащили его в окно, и тут полицейские стали стрелять. Им удалось убить одного и ранить второго террориста. Тогда Рахель сказала троим оставшимся:

— Положите его на нашу кровать, я сейчас принесу бинт, и перевяжу его.

Она перевязала террориста, раненого в руку, достала из пакета ананасовый сок, который прислали полицейские, и сказала:

— Пей, ты такой бледный, тебе сахар нужен.

Террористы усадили Рахель и Давида на диван, сели впритык к ним, и стали дожидаться, когда полицейские выполнят их требования.

А полицейские из элитного подразделения тихо спустились по крыше дома на веревках, влезли через окно в ванной и тут же всех террористов застрелили на глазах у Рахели и Давида. Через 20 часов после захвата дома.

Потом их отвезли в больницу, и Рахель ахала:

— Мальчики мои, какие вы герои! Спасли нам жизнь! Спасибо вам!

— Рахель, разве мы герои? Это ты героиня!

она звонит мне и с гордостью сообщает, что и на нее нашелся лифчик, причем во взрослом магазине, а не в Детском мире. И стоит эта редкость ни много ни мало 4000 рэ. "С ума сошла, я же бедный художник, мы не можем себе это позволить! Дождись распродажи", — твердо сказал я жене. — "Ты что, его же купят не сегодня-завтра, тут только один экземпляр моего размера", — расстроилась женушка, но послушалась.

Но когда распродажа началась, Катя была уже беременна и раза в полтора шире, и бюстик этот, само собой, стал ей мал. А его никто не купил, причем только вот этот размер 32АА остался, другие размеры размели. Кате как-то не особо верилось, что после родов она обретет прежние подростковые формы, поэтому лифчик она не стала покупать.

Через пару лет жена поехала в Икею – ну и уже на выходе случайно заскочила в M&S. Про тот бюстгальтер она уже давным-давно забыла — и надо же, он там висел, с еще большей скидкой! Вот только Катя потратила почти все, что у нее с собой было, в Икее, и ей не хватило буквально 100 рублей. То было воскресенье, а когда она туда приехала на следующий день, в понедельник, оказалось, что распродажа закончилась и старые модели убрали из зала. С горя жена купила 32АА из новой коллекции, но с тем, синим шелковым, он и рядом не стоял.

И вот еще через год жена приезжает в Мегу, идет в M&S — и сразу же видит тот бюстик с десятью наклеенными друг на друга ценниками и за такую смешную сумму, что даже бедный художник отнесся к покупке благосклонно и похвалил половинушку за экономию семейного бюджета.

В общем, представляете, 4 года этот бюстгальтер дожидался Катю — как хрустальная туфелька не подошла ни одной девушке в королевстве, кроме бедной Золушки, так и он не нашел для себя другой покупательницы, кроме моей плоскодонушки жены.

Отсюда можно сделать вывод, что я женат на самых маленьких сиськах в городе…

до хера, бизнес кипит.

Мы торговали одеждой. Потом фирма сдохла, но это потом. А тогда арендованы подвалы вокруг нескольких рынков, там готовят к "выносу" на прилавок турецкий, китайский, польский секонд-хэнд. Стирка, глажка, подшить, если надо. Не забыть приделать "лейбл". И любая тряпка с фабрики имени Мао превращается в "монтану".

Однажды в главный подвал прилетела бумага примерно такого содержания: ваши-де сотрудники жестоко оскорбили доктора околовсяческих наук, заслуженого учёного, лауреата... кандидата... магистра... Требую уволить и доложить об исполнении. И подпись — на 3/4 листа всяческих научных званий, а конце написана должность — ректор Всемирового Гуманитарного Университета и член совета по науке при Г. Попове (тогдашний мэр Москвы). Вот так. Всемировой и никак иначе.

Это вот "доложить" и выбесило замгендира Колю больше всего. Это чё за чмошник мне указывает? Это чё за фраер лысый нарисовался? Это ваще что?

Суть вопроса: Витя, Аня и Никита мирно трудятся в подвале. Дверь вылетает, в подвал врывается потная тётка в шубе из искусственного зайца и с порога орёт:

— Где туалет?!

А туалета там и не было.

Аня ей вежливо отвечает:

— На рынке, тонар у входа стоит.

Тогда были такие тубзики на базе прицепов.

— Там чернота срёт! А мне нужен туалет для нормальных людей!

— Женщина, не кричите. Мы сами ходит в тонар. А другого в округе нет. Вы же видите, это подвал. Откуда здесь уборная?

На самом деле у ребят был закуток с туалетным ведром, потому что туалет с 8 до 20, а иной раз при большой партии и дольше задерживались. Но позволишь одной — попрётся толпа. Потому — нехер.

— Как это у вас нет туалета?! — баба перешла на ультразвук. — Вы обязаны! Устроить! Предоставлять! Вот в Европе...

— Женщина, мы к рынку не относимся. Это не магаз и не кафе! Покиньте помещение!

— Ах так! Тогда я тебе нассу прямо здесь! — и протянула лапу к стопке футболок.

Вот тогда и произошло оскорбление словом и действием. Словом жгла Анечка, милая девочка из такого райончика, где не то что волки — менты поссать боялись. Делом же оскорбляли парни, вытолкавшие хабалку на мороз. На ней же не написано, что она всемирный доктор.

Чёрт его знает, вдруг правда этот мудозвон с Поповым ручкается? Оно понятно, что его универ — лажа, каких тогда до хренища было. Да и сейчас. Все ПТУ себя академиями обозвали. Только суть-то не изменилась. И контингент. Был мастер производственного обучения, а стал — на 3/4 страницы. Да ещё и при Гаврюшке. Надо ответить дипломатически.

И тогда родился Орден Золотой Розы, а уволить братьев и сестёр Ордена нельзя. У них не работа, а послушание. И в помещения Ордена допускать посторонних не дозволяется. Символом Ордена и стали жёлтые чайные розы. Просто потому, что чайная роза похожа на золотую. А для красоты три таких розы перевили синей изолентой, сфоткали и приделали в письмо, отправленое на новейшую штуку — е-мэйл, емелю, как тогда говорили. И подпись размахнули аж на 4/5 страницы. Стал Колёк Николасом, магистром, ландмастером, ложи рыцарской мастером, всея Европы рыцарем, членом капитула при Папе Римском... и прочая, и прочая, и прочая.

Посмеялись, побесились, отослали, и снова за дело. Рынок не ждёт. Чёрт его знает что там подумали академики в искусственных зайцах и званиях.

21 — 23 года, ветер в голове, перец в попе.

Господи, где та бесшабашная молодость? Всплыла разок на юбилее и растворилась в мутном мареве. Осталась только на фото старых сборищ, где все мы ещё молодые, веселые и живые.