Дело было в Узбекистане, в Чирчике. Разгар лета. Выходной день. Автовокзал рядом с базаром. Сельский народ в основном местной национальности разъезжается по домам с полными сумками в руках, тазами на головах, детьми на прицепе.

Автобусы всех пригородных направлений набиты до предела. Жара под сорок градусов. Кто бывал летом в пригородных среднеазиатских автобусах, тот знает какой запах там стоит. Ну народ местный, бывалый и не к такому привычный.

Мужчины едут в узбекских ватных халатах — чапанах, в национальные кожаных сапогах с калошами, женщины в длинных платьях, замотавшись платками.

Потеют все, в общей тесноте не протолкнуться, не пошевелиться, а дорога не близкая, петляет под палящим солнцем. Автобус старенький, раздрызганный, от явной перегруженности ревёт на подъёмах разогретый двигатель, добавляя температуру в салоне до запредельной. Водитель в микрофон призывает пассажиров передавать за проезд, так-как его заработок напрямую зависит от дневной выручки. Пассажиры которые спереди вяло передают. Сзади народ спрессован значительно плотнее и активности не проявляет, вероятно, полагая, что за такой проезд впору с шофёра доплату брать. Шофёр от вежливого тона переходит к скандальному и грозит остановится и начать всех обилечивать. Но все знают, что это только разговоры и оплачивать не спешат, ссылаясь на тесноту. А тем временем, было пару остановок, народ выходил и с задней площадки в том числе. Водитель видит, что от него уходят живые деньги. И трогаясь с очередной остановки громко объявляет в микрофон: — Если задняя площадка сейчас же не начнёт передавать деньги за проезд, включаю отопление.

Николай?

... Еду после работы домой по пр. Вернадского. Останавливаюсь на светофоре.

Справа останавливается бежевая шестерка. Из нее вылезает грузин и спрашивает меня: "Слушай, как доехать до ул. Ак. Пилюгина, а?". Я отвечаю: "Это по дороге.

Езжай за мной."... Вместе выезжаем на ул. Ак. Пилюгина. Шестерка мигает мне фарами, я прибавляю газа и еду дальше домой... Около дома (в Чертаново!) выхожу из машины и вижу подъезжающую знакомую шестерку. Из нее вылезает тот-же грузин и спрашивает меня: "Слушай, а где ул. Пилюгина, а?"...

Александр?

Едет он, значит, в метро, а тут на кольце нужно пропустить другой поезд.

Ну, поезд, значит, останавливается, а один вагон попадает, видимо, между токопроводящими элементами, или ещё куда, но там гаснет свет.

Один подвыпивший мужичок, видя такое дело, подходит к устройству для связи с машинистом и, нажав кнопку, громко так произносит (Левитан, блин):

— Внимание! Говорит пассажир вагона 038! У нас в вагоне пропал свет! Повторяю! Говорит пассажир вагона 038! У нас в вагоне пропал свет! Повторяю! В вагоне 038 пропал свет!

И с чувством исполненного долга возвращается на своё место.

Примерно через полминуты по громкой связи в тон ему отвечает машинист:

— Внимание! Говорит машинист поезда! Щас я, б%%%ь, всё брошу и пойду к тебе в вагон свет чинить! ПОВТОРЯЮ! Щас я, б%%%ь, всё брошу и пойду к тебе в вагон свет чинить!

Советские времена. В трамваях пробивают за проезд талончики. Не имеющие таковых, перекупают их у запасливых пассажиров. В районе рынка, в переполненный вагон пробиваются две сельские тетки, одна-через переднюю дверь, другая-через заднюю. Через пару минут, громогласный диалог: "Маня!

Я взяла два билета!" -"Я тожа!" Затишье. "Маня! Я продала два билета!"

— "Я тожа!" Ржание пассажиров.

Середина 70-х. Утро, куча народа на остановке. Подходит автобус, и каждый ожидающий желает стать пассажиром, у дверей столпотворенье, все не влезут, естественно. И вот вроде утряслось, счастливчики — те кто поедут дальше — определены. Но одна дама внушительной комплекции решила все таки уехать, заприметив в одной из дверей на последней ступеньке девушку, телосложением не внушающем этой даме уважения. Она с легкого разбега в эту дверь вписывается, заставив перепрыгнуть девушку (по-видимому студентку) на ступеньку вверх, где уже стоял другой человек. Двери захлопываются, автобус тронулся, девушке держатся не за что, перил в этой двери нет, до ручек на сидениях не дотянутся.

Автобус проезжает поворот — кренится, пассажиры которым держатся не за что падают в сторону где двери. Никто не возмущается, народ понимает ситуацию, скрипят зубами, но терпят. И тут в тишине раздается бас влезшей последней тетки, обращающейся к девчушке:

— Не ложитесь на меня!!!

Девушка, видимо, не хотела сказать ничего плохого или обидного, и извиняющимся тоном ответила:

— Да что Вы?! Кто на Вас в здравом уме ляжет! !!

Автобус охнул и ржал до следующей остановки.