Понимаю, что променяла город мечты на город комфорта и полного безразличия. Ни новые знакомства, ни красота города меня не радует. Верните меня в этот шумный, душный мегаполис! Москва, я тебя люблю! Люблю твои пробки, огромные расстояния, твоих безразличных обитателей. Даже то, как ты меня провожала с ножами в спине и разбитым сердцем. Все равно люблю.

Мой папа старше мамы на восемь лет, они познакомились, когда ей было 16. Через четыре года они удочерили меня. Мне было пять.

Я долго не могла ужиться с ними, но мама делала для меня всё. Она была матерью, которую я и представить не могла в самых лучших мечтах. Учила меня всему и поддерживала. С отцом они никогда серьёзно не ссорились. Папа говорил, что она была для него всем: и другом, и женой. Всё у них было легко, как в кино.

Ей было 34, когда она умерла от рака.

Отец так и не женился, вспоминая ее и то, какой она была.

Мой парень, кажется, редкостное золото: я не люблю готовить (ем в столовой всегда) — он готовит себе сам; не люблю убираться — он наводит порядки часто один. Каждое утро он делает мне чай, он очень чистоплотен и всегда везде выбрит. Он не бросил меня, когда в 19 лет у меня нашли неизлечимую болезнь; он не упрекает меня, что я не делаю мин@т и вообще даю редко (проблемы с либидо). Я должна быть счастлива, что нашла его. А я последние семь лет только и вижу его лишние 20 кг и отсутствие романтики.

Моя прабабушка застала войну. В тот день ее отправили пасти коров. Она не хотела, но что сделаешь — мать попросила, значит, надо идти. Вернувшись в деревню, она обнаружила всех жителей мертвыми. Немцы пришли и всех расстреляли. Она была единственным человеком из деревни, что остался жив.